Порочная связь

Оргазм сотрясает мое тело, и я кончаю ей в рот. Господи! Эта женщина!

Она слизывает с моего члена остатки спермы, и я не могу не поражаться ей. Когда она поднимает голову, я отвожу волосы с ее лица.

– Ты неподражаема. И ты принадлежишь только мне.

Ее улыбка нежная и прекрасная, и мне не терпится оказаться с ней в доме. Я выпрыгиваю из машины, открываю дверцу и наклоняюсь к Холли. Когда я вытаскиваю ее из машины и перекидываю себе через плечо, она взвизгивает.

– Господи Крей. Ты хотя бы застегнул джинсы?

Я смотрю вниз, чувствуя, как очень быстро замерзает мой член. Я запихиваю его в брюки.

– Нет. И мне наплевать.

Я направляюсь к дверям и тут вспоминаю, что мне нужны ключи. Но Холли уже протягивает мне их, неловко изогнувшись. Я хватаю ключи у нее из руки.

– Молодец, – бормочу я.

– Ты на подъеме, потому что только что тебе сделали минет в машине, а теперь ты собираешься трахнуть меня в задницу.

Она хихикает, и это чертовски заразительно.

Меня сотрясает приступ смеха, и мне кажется, что уже много лет я так не смеялся.

– Господи, ты так хорошо действуешь на меня.

– И не смей забывать этого.

Она шлепает меня по заднице, а я вставляю ключ в замочную скважину и открываю дверь.

– Это невозможно.

Глава 10. Холли

Звуки беззаботного смеха, который сотрясает Крея из-за меня, попадают в первую строчку списка моих любимых звуков. По какой-то причине этот смех пробуждает бабочек в моем животе, и это то же чувство, которое я испытала, когда ведущий конкурса «Мечты кантри» объявил, что я стала победительницей. И это никак не связано с тем фактом, что я собираюсь лишиться анальной невинности.

Он направляется к лестнице и взбегает по ней, придерживая меня одной рукой, чтобы я не свалилась.

– Тебе не терпится? – спрашиваю я, не в силах скрыть улыбку.

– Когда дело касается тебя, Холли, мне всегда не терпится. И это не изменится никогда.

Когда он говорит мне такое, у меня замирает сердце. Он полностью уверен, что у нас с ним есть будущее, и мне тоже трудно не поверить в это.

Он осторожно опускает меня на кровать, и я с трудом сдерживаю смех. Его джинсы наполовину расстегнуты и не прикрывают важные части его тела.

– Знаешь ли, ты мог бы потратить немного времени на то, чтобы застегнуть джинсы.

Он берет меня за подбородок и приподнимает мое лицо так, чтобы я смотрела ему в глаза, а не пялилась на его член.

– Холли, когда ты сообщила, что в твою маленькую сладкую задницу вставлена пробка, я перестал заботиться о том, чтобы застегнуть джинсы, потому что мой член знает, где именно он хочет оказаться – и это не мои штаны.

– Бог мой, неужели ты и впрямь сказал это?

Иногда я оказываюсь не готова к его откровенным высказываниям.

– Это правда. И это ты дразнишь меня обещаниями дать мне отведать этой роскошной задницы.

С этим я не могу спорить.

– И все-таки ты сумасшедший.

Он смотрит на меня, и его глаза горят огнем.

– Это ты делаешь меня сумасшедшим, женщина. Я схожу с ума по тебе.

Мой смех стихает, и я судорожно глотаю.

– Это правда?

Я не могу взять назад свой вопрос. И я ожидаю, что Крей ответит на него тоже вопросом, вроде «что правда?». Но он не делает этого.

– Это правда, черт возьми, Холли. Именно это я и пытаюсь показать тебе. Вот это. Мы. Это, черт возьми, правда.

Крейтон наклоняется и касается губами моих губ, и я не могу сдержать улыбку. Кто улыбается во время поцелуя? Я, но только тогда, когда целую этого мужчину.

Он пользуется тем, что мои губы приоткрылись в улыбке, и его язык проникает внутрь, дразня меня и пробуя на вкус. Мои руки по своей собственной воле начинают поглаживать его тело. Это тело идеально, в том числе говорящий чудовищные непристойности рот, которым я никак не могу насытиться.

Когда он наконец отрывается от меня, его глаза говорят мне все, что он думает и что чувствует. Тепло разливается по моему телу… и тут это происходит.

Эти слова.

Они вырываются у меня, и я не могу остановить их. У меня нет сил их остановить.

– Я люблю тебя, Крей.

Его взгляд, и без того нежный, становится еще нежнее.

– Мне кажется, я ждал целую вечность, чтобы услышать это от тебя.

– А мне кажется, что я ждала тебя целую вечность. Мне следовало бы сказать, что я многое сделала бы по-другому в своей жизни, но на самом деле я не изменила бы ничего, потому что это значило бы рискнуть тем, что я оказалась сейчас здесь, с тобой.

– Ты все изменила для меня, Холли. Всю мою чертову жизнь.

Я зарываюсь пальцами в его волосы, притягиваю его к себе и прижимаюсь губами к его губам. И целую его со всей любовью и страстью. Потому что он мой. В первый раз после того, как в Новый год в Лас-Вегасе мы сказали «да», я чувствую, что Крейтон Карас по-настоящему принадлежит мне. Телом и душой. Сердцем и мыслями.

И я люблю его.

Наш поцелуй длится целую вечность, и мы не можем оторваться друг от друга. Когда Крей наконец поднимает голову, его член, огромный и затвердевший, прижимается к моему животу. И я вспоминаю, зачем именно мы здесь оказались.

– Я хочу тебя, – шепчу я.

– Ты уверена?

– Да.

Крей выпрямляется и смотрит на меня сверху вниз.