Порочная связь

То, как она ерзает на попе, использует кулачок в качестве микрофона и поет… Господи! Мне несколько раз хотелось съехать с шоссе и затрахать ее до потери сознания прямо на обочине. Единственное, что останавливает меня, – осознание того, что у нее, вероятно, все еще болят все внутренности после вчерашнего. Я не мог не заметить, как она морщилась сегодня утром, а учитывая, как страстно я ее хочу, я никак не смогу быть с ней нежным и осторожным.

Поскольку основные улицы перекрыты для проведения фестиваля, мы сворачиваем в один из переулков. Я все еще не имею понятия, что собой представляет этот фестиваль, но я вижу большую палатку, стоящую посреди улицы, и множество уличных нагревателей вокруг нее. Я предполагаю, что это как-то связано с пивом, и мысль очень привлекательна.

Когда мы припарковываемся, я выхожу из машины и открываю дверцу Холли раньше, чем она успевает сделать это сама. Она выглядит удивленной, и я захлопываю дверцу и беру ее за руку, переплетая свои пальцы с ее пальцами. И мы направляемся к месту всеобщего паломничества. Когда мы подходим ближе к палатке, освещенной фонарями, я вижу бар, оркестр и площадку для танцев. Половина людей толпится у бара, остальные танцуют. Но когда нас замечают, уровень шума снижается на пару децибелов.

– Похоже, нас заметили, – говорю я.

– Конечно, тебя трудно не заметить, – отвечает Холли, бросая на меня быстрый взгляд.

– Меня? Это не я здесь убийственно сексуальный.

Ее брови взлетают вверх.

– Не соглашусь. Ты видишь, как вон та девица с пухлыми губками пускает слюни при виде тебя?

Не потрудившись даже взглянуть в указанную сторону, я пристально смотрю на Холли, надеясь прояснить одну мысль.

– Я не вижу никого, кроме тебя, Холли. – И когда она краснеет, я сжимаю ее руку. – Хочешь потанцевать?

На этот раз ее брови взлетают еще выше.

– Ты умеешь танцевать деревенские танцы?

– Ни капли, – признаюсь я. – Но я думал, что ты научишь меня.

Она смеется, и я с трудом сдерживаю желание вытащить ее из палатки и увезти домой, чтобы сломать еще один чертов стол.

Холли сжимает мои пальцы.

– Я буду счастлива научить тебя хоть чему-то, мистер Карас, – тянет она.

Я наклоняюсь и говорю ей на ухо:

– Ты уже научила меня. Любить.

Она еще сильнее сжимает мою руку и целует меня в подбородок.

– Это было чертовски здорово, и, к твоему сведению, мне это очень нравилось.

Она тянет меня на площадку, но в этот момент оркестр объявляет, что музыканты делают небольшую передышку.

– Вот черт. Полагаю, с обучением придется подождать.

– Ты на самом деле хочешь вытащить Караса на танцплощадку? – слышу я знакомый голос.

Обернувшись, я вижу Логана Брентли, который подходит к нам, держа в обеих руках по бутылке пива.

Я киваю на бутылки.

– Решил напиться сегодня, Брентли?

Он качает головой.

– Нет. Просто захотел проявить вежливость и взял бутылку для тебя, парень. Но если ты не хочешь пива, я знаю, что твоя жена любит холодный «Бадвейзер».

Холли качает головой.

– О нет, я сегодня не пью. Может быть, я вообще никогда больше не буду пить.

– Такая старая пьяница, как ты? Черт, Холли.

– Не похоже, что она так давно пьет. – Я смотрю на жену. – Если только ты не была малолетней преступницей.

Холли лишь пожимает плечами.

– В здешних местах нечем особенно заняться, полагаю. Я провела много ночей в поле, сидя у костра, слушая радио и потягивая пиво из бутылки. – Она смеется. – Звучит как одна из песен Буна, наверное, потому, что он в них описывает свой собственный опыт, так же, как и я.

Выражение ее лица становится серьезным.

– Этим и прекрасна музыка кантри. В ней есть душа и правда. Мы поем о том, что пережили. О нашей жизни, наших корнях, нашем сердце. – Холли качает головой. – Ну вот, теперь я впала в меланхолию, словно напилась. Лучше возьми эту бутылку у Логана, пока я не схватила ее.

Я беру пиво, и Логан поднимает свою бутылку, произнося тост:

– За молодоженов.

Мы чокаемся бутылками, и я делаю большой глоток. Это не дорогой сорт, который пьет Кэннон, и не мой любимый виски, но напиток холодный и восхитительный. И благодаря улыбке Холли он становится еще лучше.

– Вам лучше встать в очередь за едой, пока там все не съели. Вы и так пришли слишком поздно, – говорит Логан.

– Нам не нужна еда. Мы уже поели в A&W сегодня вечером.

Логан смотрит на нас с Холли с удивлением.

– Ты позволил ей тащить себя в такую даль за бургерами?

– И сырными палочками, – добавляет Холли.

– Ты хороший человек, – объявляет Логан и подносит бутылку к губам.

Холли ежится, и я отпускаю ее руку, обнимаю за плечи и притягиваю к себе, чтобы согреть. Возможно, это лишь предлог, потому что мне хочется чувствовать ее близость.

– Может быть, лучше, чем я заслуживаю, – шепчет Холли.

Я не знаю, что побудило ее сказать это, но мы оба – и я, и Логан – слышим ее слова и быстро реагируем.

– Послушай, – начинает Логан, но я перебиваю его:

– Не настолько хороший, чтобы быть достойным тебя, если тебя интересует мое мнение. Но я работаю над собой.

Когда оркестранты снова занимают свои места и начинает звучать ритмичная музыка, Логан салютует нам своим пивом.