Порочная связь

Так что вместо этого я провожу большую часть утра, наблюдая за ним через окно в стене, разделяющей кухню и заднюю комнату. Даже в этом крошечном городке в Кентукки он выглядит впечатляюще деловитым. Он встает и расхаживает по комнате, проводит пальцами по волосам, жестикулирует. Это завораживающее зрелище – Крейтон, управляющий своей империей.

Я была не в состоянии сосредоточиться на работе, так что отложила карандаш, пошла в заднюю комнату и опустилась на колени перед полулежащим в старом кресле Крейтоном.

Он вопросительно посмотрел на меня, но не противился, когда я провела руками по его бедрам и взялась за пуговицу на его джинсах.

Он беззвучно, одними губами спросил:

– Что ты делаешь?

Но я ничего не ответила и расстегнула молнию на его джинсах. Он не слишком возражал и даже приподнялся, чтобы я могла стянуть с него джинсы. И Всевышний любит этого мужчину, потому что он всегда в боевой готовности. И я не единственная женщина на свете, которая считает это зрелище очень эротичным.

Он продолжил говорить по телефону, но его ответы свелись к коротким «да», «нет» и «хорошо», когда я обхватила пальцами его член, нагнула голову и провела по нему языком, от основания до головки. А потом взяла его член в рот.

Я была настроена по-боевому.

Он выдохнул:

– Черт. Нет, прошу прощения, я не тебе.

И я хихикнула.

После того как он пробормотал: «Пожалуйста, продолжай», – его рука легла на мои волосы и стала направлять мои движения.

Он входил в мой рот уверенными, легкими движениями, и с каждым разом проникал все дальше и дальше, пока не стал упираться в мое горло.

Завершив разговор коротким «ладно, закончим позже», он уронил телефон на пол. И это напомнило мне, как я ласкала себя под его взглядом, когда он говорил по телефону в нашем гостиничном номере в Сан-Антонио.

Выронив телефон, Крей сжал ладонями мои щеки и приподнял мою голову. Выражение его лица было обожающим.

– Самое лучшее решение в моей жизни, Холли. Лучшим решением было разыскать тебя.

Слезы защипали мои глаза, и вовсе не потому, что его член упирался мне в горло.

– Я собираюсь кончить, любимая. Ты готова проглотить меня?

Я кивнула, готовая принять все, что этот мужчина даст мне. Все что угодно.

Все, кто говорит, что минет не может быть романтичным, явно делали его неправильно. Меня бросает в дрожь при одном лишь воспоминании. Я точно не знаю, когда то, что было между нами, изменилось. Но я знаю, что изменилось абсолютно все. Черт, я даже не знаю, когда начала думать о нем как о Крее, а не Крейтоне.

Более того, я доверяю ему. И в довершение всего – я влюбляюсь в него. Мне следовало бы прийти в ужас, но вместо этого я чувствую лишь восторг.

Здесь, в бабушкином доме, мне легко признать, что мое будущее до конкурса «Мечты кантри» казалось пустым и безрадостным. А после конкурса оно превратилось в какую-то сумасшедшую скачку, и мне оставалось лишь держаться, чтобы не выпасть из седла и не плюхнуться задницей в грязь, как незадачливый наездник на быке, который не может продержаться восемь полных секунд.

Но в настоящий момент будущее кажется мне удивительным приключением, и мне не терпится испытать его с мужчиной, который сейчас рядом со мной.

Когда я заканчиваю приводить себя в порядок и выхожу из ванной, я ожидаю увидеть Крея в спальне, но вместо этого нахожу на кровати подарочную коробку.

Какого черта?

Я изучаю коробку. Ее длина – около десяти дюймов, примерно, как член Крея (не то чтобы я сравниваю), ширина – восемь дюймов, а высота – три. И она обернута простой коричневой упаковочной бумагой и перевязана бирюзовой лентой.

Я протягиваю руку к коробке и тут же отдергиваю ее. Правда, какого черта?

– Открой ее.

Я подпрыгиваю, услышав голос Крея, и оборачиваюсь к нему. Он стоит в дверях спальни и смотрит на меня.

– Что это?

– Это тебе.

– Но почему?

– Потому.

Он скрещивает руки на груди, и я не могу сдержать восхищения при виде того, как трикотажный свитер обтягивает его плечи и грудь. Этому парню должно быть запрещено разгуливать на людях в таком сексуальном виде. Мне следовало бы нарядить его в рабочий комбинезон, чтобы местные дамочки не узнали, какой экзотический образчик мужского рода разгуливает по нашему городку. Они гроздьями повисли бы на нем, и мне пришлось бы отбивать его у них.

– Открой ее, – говорит он.

В простой обертке есть что-то до нелепости трогательное. Я осторожно разворачиваю ее, потому что я не избалована подарками, что неудивительно. Я хочу дорожить этим подарком. Это не полный гардероб дизайнерской одежды, которую по его требованию выбрал для меня какой-то стилист. Нет, это кажется мне чем-то гораздо более личным.

Даже если бы это оказалось технической документацией к арендованной машине, улыбка не покинула бы моего лица. Я разворачиваю обертку и замираю на месте.

Хранилище прекрасных песен

Это блокнот в кожаной обложке, и слова написаны от руки.

Я пытаюсь сдержать слезы и прижимаю ладонь к губам.

– Бог мой! Он… он восхитителен.

Крейтон подходит ко мне и останавливается.