Порочная связь

Хотя сегодня меня не радует и женская половина человечества – и особенно матери.

Логан распрямляется, прислоняется боком к капоту вишневой машины и скрещивает руки на груди.

– Снова Карас?

Я воздеваю руки к небу.

– Естественно! Ну, он и моя мама.

Я расхаживаю по гаражу, переступая через разбросанные по полу инструменты, и выкладываю ему всю эту горестную историю.

Когда я заканчиваю, Логан смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

– У тебя выдалось неудачное утро, детка.

– И не говори.

– Что я могу сделать?

Я вспоминаю о причинах, которые заставили меня приехать сюда.

– У меня две просьбы, если не возражаешь.

– Все, что хочешь. Тебе нужно лишь попросить.

На мгновение я задумываюсь над тем, чтобы попросить его разыскать мою маму, но потом решаю, что это самая плохая идея.

– Ты сможешь продать мой «Понтиак»?

– Конечно. Просто скажи, куда переслать деньги.

– Об этом потом. – Я останавливаюсь и смотрю на него. – Еще мне нужно, чтобы слесарь поменял замки в бабушкином доме. И если ты услышишь, что моя мама вернулась в город, я хочу, чтобы ее снова арестовали, если она захочет пробраться в дом. Этот дом мой, и я не хочу, чтобы она там появлялась. В прошлый раз она стащила ценные вещи, и я хочу покончить с этим дерьмом.

– Считай, что это уже сделано.

Немного остыв, я подхожу к нему и целую его в щеку.

– Ты хороший человек, Логан Брентли. По-настоящему хороший.

Его щеки краснеют, но он улыбается.

– Не забывай об этом, Холли Викман. Звони мне, если тебе что-нибудь понадобится.

Он поворачивается, берет клочок бумаги с рабочего стола и толстым карандашом записывает на нем номер своего телефона.

– Нэшвилл не так уж далеко отсюда, и если я буду нужен тебе, я приеду. Только скажи одно лишь слово.

Я не знаю, как отреагировать на это, так что просто говорю:

– Спасибо. Я рада, что моя машина сломалась именно на этой заправке.

– Я тоже, милая. Я тоже.

Я стою на распутье – и в переносном смысле, и в буквальном. Я могу поехать на юг, в сторону Нэшвилла, и спрятаться за забором у Таны или у Буна. Или направиться на север, в тот шквал дерьма, который обрушился на моего мужа. Шквал дерьма, в который я внесла свой вклад, потому что была откровенной с мамой.

Я думаю о том, что сказал мне Крейтон вчера вечером, прежде чем положить трубку.

Я всегда поддерживаю тебя, Холли. И что бы ты ни сочла лучшим для тебя, я поддержу тебя и в этом.

Как бы зла я ни была из-за того, что он ничего не рассказал мне о «Хоумгроун», я обязана ответить ему тем же – поддержать его. Я дважды сбегала от него, но сейчас я побегу прямо к нему. Я не хочу сказать, что не спрошу у него, чем он, черт побери, думал, не говоря мне ни о чем. Но это не игра.

Это главная битва в моей жизни.

Глава 18. Крейтон

Холли не отвечает на мои звонки, и я начинаю волноваться. Если она снова сбежит, я чувствую, что на этот раз не смогу так легко отыскать ее. Я уже несколько часов пытаюсь дозвониться до нее, и если она не ответит в ближайшие двадцать минут, я начну отслеживать ее кредитные карточки.

Мы уже и так были на взводе, когда вышла статья в «Уолл-стрит джорнал». Один из наших несчастных партнеров, весь красный, принес нам газету и распечатку интервью в «Яммере». Вы не ошибетесь, если скажете, что в ближайшее время мне лучше не встречаться с матерью Холли – ради нас обоих.

Я расхаживаю по конференц-залу, снова пытаясь дозвониться до Холли, когда дверь распахивается.

– Дорогой, ты звонил мне?

Я опускаю руку с телефоном, когда в зал входит Холли, катя за собой чемодан. Все присутствующие поворачивают головы к ней.

– Ты что, не знаешь, как отвечать на звонки, женщина?

– О нет, он не должен…

Эти слова произнесены шепотом, и мне кажется, что их произнес кто-то из партнеров, сидящий на дальнем конце длинного стола. Но вместо того чтобы разозлить меня, они напомнили мне, что мой офис – не место для таких обсуждений.

Я пересекаю комнату и останавливаюсь напротив своей жены. Я думал, она будет в ярости, но она улыбается. И это еще больше сбивает меня с толку.

– Привет, детка. Я скучала по тебе, – говорит она.

– Всем выйти, – приказываю я, и все моментально покидают комнату, проходя мимо нас и стараясь не смотреть нам в глаза.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я, размышляя над тем, не собирается ли Холли в тот момент, когда мы останемся одни, перестать играть на публику и вцепиться мне в глотку. Но вместо этого она совершенно неожиданно говорит:

– Я поддерживаю тебя, Крей. Какие бы ты ни принял решения относительно того, рассказывать мне о чем-либо или не рассказывать, я полагаю, у тебя были на то причины.

– Холли…

– Я еще не закончила.

Мои губы растягиваются в улыбке.

– Тогда, пожалуйста, продолжай.

Она распрямляет плечи, и я не знаю, хороший это знак или плохой.