Порочнее ада

— Я не хочу вам помогать, Майкл. Возможно, я и так уже наговорила лишнего, но теперь буду держать язык за зубами.

— Думаю, что это случилось в начале, или в середине марта, — ответил на собственный вопрос Шейн. — Ответь, Кандида, почему, услышав мой телефонный разговор с Холлэмом-старшим, ты прямехонько отправилась в «Св. Альбанс» и битый час ждала, пока появится Рут? Хотела дать ей денег, чтобы она уехала из города?

— Мисс Морз, так вы знакомы с моей Рути? — изумленно воскликнул Форбс.

Кандида суетливо сгребла со стола спички и сигареты и бросила в сумочку.

— Да, зря я пришла сюда, — процедила она. — Виски ждать не буду. Сами выпьете. Спокойной ночи.

— Нет, погоди, — остановил её Шейн. — Есть маленькая вероятность… совсем маленькая, что тебя тут тоже подставили. Когда умерла ваша мать, Форбс?

— Второго апреля.

— То есть, через неделю после злополучной игры в покер. Кандида уже прощупывала, не собирается ли Уолтер Лэнгорн менять работу. Джоса Деспарда уже заманили в ловушку. Какая из этих трех операций привела к успеху и позволила Бегли заполучить досье Т-239 — я до сих пор не знаю. Когда к вам нагрянули молодчики от Лу Джонсона, Форбс? Наверно, числа двадцатого. И вдруг, двадцать третьего апреля с вас уже пять тысяч не требуют. Совершенно невозможно, что причиной этого могло стать задержание самого Джонсона в Нью-Йорке, да к тому же по другому делу. Нет, долг они бы из вас выколотили, как пить дать. Любые другие варианты попросту абсурдны.

Форбс утвердительно кивнул.

— Мне кажется, я знаю, что случилось, Майкл. Я пытался гнать эти мысли из головы. Скорее всего, отец выкупил мои долговые расписки. После истории с абортом он провел со мной очередную нравоучительную беседу и заявил примерно следующее: если я ещё хоть раз влипну в подобную передрягу, выкарабкиваться из неё я буду сам, без его помощи. Но он прекрасно понимал, что со мной сделают, если я не расплачусь с тем карточным долгом. Поквитались бы со мной жестоко, а в таких делах сами знаете, могут и не рассчитать. Отец хотел, чтобы я осознал, что жизнь не медовый пряник, но безусловно не хотел, чтобы меня забили до смерти.

Официант принес заказанные напитки и Шейн попросил его подключить телефон.

— Ничего не хочешь рассказать, Кандида?

Кандида пригубила виски, не удостоив сыщика ответом.

Официант принес телефонный аппарат и подключил в ближайшую розетку. Шейн назвал телефонистке номер в Вашингтоне.

Форбс наклонился вперед.

— Могу вам заранее сказать, что отцу не понравится, если вы спросите его об этом.

— Очень жаль.

Несколько секунд спустя в трубке послышался голос Холлэма-старшего.

— Шейн! — воскликнул он, когда телефонистка назвала, кто ему звонит.

— Камильи не пожелал меня арестовывать, — объяснил Шейн. — Он предпочел подать в отставку. Но я звоню по другому делу, мистер Холлэм. Оно связано с вашим сыном.

— Не хочу ничего слушать! — отрезал Холлэм. — Вы лишились всякого права задавать вопросы кому-либо из членов моей семьи или представителей компании.

— Да, в размахе вам не откажешь, — покачал головой Шейн. — Форбс рядом со мной. Хотите поговорить с ним?

— Передайте ему трубку.

Форбс дрожащей рукой взял трубку, словно опасаясь, что она укусит его за ухо.

— Отец, помнишь эти дурацкие расписки, из-за которых я так мучился весной? Мы хотели только выяснить, не ты ли…

Отец оборвал его. Из трубки послышались раздраженные восклицания, разобрать которые Шейн не мог.

— Извини, па, — ответил Форбс, — но если ты их выкупил, то…

Трубка опять яростно затрещала, потом послышался резкий щелчок. Разговор был окончен. Форбс озадаченно уставился на телефонный аппарат.

— Он запретил мне говорить с вами. Он сейчас вылетает сюда. Говорит, что вы просто вымогаете деньги.

— Он сам предложил мне восемь тысяч, чтобы я прекратил заниматься этим делом, — сказал Шейн. — Вряд ли кто переплюнет столь щедрое предложение. — Чуть помолчав, он продолжил. — Я задам вам один вопрос, Форбс, на который вы должны ответить только «да» или «нет». Вы продали досье Кандиде?

— Нет.

Голос Форбса прозвучал не слишком убежденно, словно вопрос не имел для него особого значения. Сделав изрядный глоток виски, Форбс вдруг взорвался:

— С какой стати он запрещает мне говорить с вами?! Не можете же вы просто…

— Он не хочет, чтобы ваши показания могли потом использовать против вас, — ответил Шейн. — Я убежден, что рано или поздно мы докажем, что Лу Джонсон или кто-то из его окружения получили эти пять тысяч. Тогда, если окажется, что заплатил им не ваш отец, подозрение неминуемо падет на вас. Хотя не исключено, что здесь замешан кто-то третий, кого мы пока не знаем, но кто на самом деле похитил досье и организовал эту игру в покер, чтобы подставить вас?

— Нет, это ерунда.

— Думаю, Кандида не пожалела бы тридцати или даже сорока тысяч долларов, чтобы заполучить эти материалы. В таком случае для неё сумма в пять тысяч долларов была бы сущим пустяком.

Форбс посмотрел на льдинку в своем стакане, потом помотал головой.

— Джонсон дружил с Рути. Она знала, что он остановился в этой гостинице. Она и посоветовала нам сыграть в покер. Более того…