Порочное влечение

Легкое разочарование не удалось скрыть даже за вымученной улыбкой. Червячок внутри получил вполне себе ощутимую подкормку, посему я выдала что-то невразумительное, а затем, отложив приглашение, растерянно отвела взгляд.

– Что с тобой? Ты побледнела… – рука Шаворского внезапно накрыла мою подрагивающую ладонь, и мужчина вмиг оказался на подоконнике. Секунда – он пересадил меня к себе на колени, осторожно поглаживая по животу, и напряженно попросил: – Поговори со мной… Что тебя беспокоит? Если ты не хочешь идти в ресторан, это совершенно не проблема. Но я вижу, твои мысли постоянно витают где-то… далеко от меня.

В тот момент, как и всегда в объятиях Роберта, я почувствовала себя защищенной и счастливой. Списав недовольство на разгулявшиеся гормоны, я тут же покраснела от своей неблагодарности и натянуто ответила:

– Я хочу идти в ресторан, конечно… Сегодня ведь праздник… – замешкавшись, я начала придумывать достойную причину, дабы перекинуть весь груз ответственности на свое интересное положение, и все же ответила: – Просто я беременна, если ты вдруг забыл, и постоянно нервничаю насчет девочек. А еще мне нечего надеть… Да и по Тане очень соскучилась…

Объятья мужчины стали более властными и ненасытными, словно он не хотел делить меня с этим миром и бренными проблемами, а затем зарылся носом в длинные волосы, которые почему-то во время беременности начали сильнее виться.

Руки задумчиво изучали его длинные пальцы, обосновавшиеся на моем животе, пока мозг отчаянно пытался понять, в чем собственно причина моего постоянного недовольства?

Ведь дело даже не в том, что мужчина пригласил меня на наш первый совместный праздник, не прилагая особых усилий, воспользовавшись лишь благами гостиницы, которые ему ничего не стоят, а намного глубже…

Два месяца мы уже проживаем вместе с Робертом. Практически каждый день просыпаемся в одной кровати. Только вот такая жизнь больше похожа на добровольное заточение: просиживание штанов с утра до ночи в гостинице, пользование кредитки Шаворского. Нет, конечно, я не бежала покупать себе шубу и тачку, но сам факт, что я даже ем за счет мужчины и, возможно, так будет всегда – удручает не на шутку.

Признаться, больше всего напрягало другое – острое ощущение, что я навязала ему себя и детей, возрастало вязким комом ежедневно. Если разобраться холодным умом в событиях двухмесячной давности, я просто заявилась к нему в офис и заявила, что беременна. Что, если его желание проживать со мной на одной территории вызвано необходимостью и чувством долга? Кто ему нужен: я или дети?! Ведь никто из нас так и не пытался поднять тему отношений и уж тем более проблему брака…

Да, черт побери, для меня это оказалось важно! Возможно, даже именно это и не давало мне уверенности, что моя разрушенная жизнь в России была не зря. И хоть ежедневно я видела его заботу, порой даже чрезмерную, нежность, даже некую боязнь прикасаться ко мне, как к чему-то хрупкому, бесконечно ему дорогому, я все равно не понимала… Куда это все нас ведет?

– Ты уже думал, как мы назовем девочек? – откинув голову назад, я снова решила забросить все печали и весело заглянула прямо в глаза задумчивому Роберту: – Как думаешь, стоит выбирать американские или русские имена?

Какое-то время Шаворский продолжал разглядывать мое лицо прищуренными глазами, но затем, наконец, выдохнул и, искоса глянув на живот, улыбнулся, но едва открыл рот, дабы что-то сказать, как его телефон между нами активно завибрировал. Роберт, чмокнув меня в нос, аккуратно пересадил на подоконник, быстро направляясь в сторону выхода, попутно деловито осведомляя:

– Прости, я, кажется, прогулял собрание директоров… Я позвоню доктору Брауну и узнаю насчет дополнительного осмотра сегодня, чтобы ты не переживала. Твоя кредитка все еще лежит в твоей гардеробной в сейфе. Водитель будет ждать твоего сигнала и отвезет по магазинам и куда бы то ни было в любой момент. Я буду в восемь вечера. Не скучай.

– Пока… – тихо прошептала я в спину Роберта и опять окунулась в свое удрученное состояние и бескрайние просторы шикарного новомодного Нью-Йорка.

Но стоило мне окончательно погрузиться во внутренний мир, как звонок телефона разрушил пустоту громадного номера.

– Привет, подруга! – весело подмигнула мне Таня и устало откинулась на такую знакомую мне кровать, потерев раскрасневшиеся глаза. – Первое, что хочу тебе сказать: без тебя жизнь в этой квартире скучная до безумия. Второе: у нас уже скоро Новый год и Славик заедет за мной через полчаса, а я хочу только спать и сетовать на жизнь! Это значит, что я уже медленно превращаюсь в свою мать или пока рано волноваться, как думаешь?

– Спать и сетовать на жизнь – ты описала мое состояние! – посмеиваясь, поддела я подругу. – Может, ты тоже беременна?

– Чур меня! Тьфу-тьфу… – не на шутку перепугавшись, Таня даже села на постели и, только увидев мой озадаченный вид, оправдываясь, прошептала: – В смысле, у тебя любовь и семья, а у меня… непонятно что… Так что о детях думать пока рано, да и я пока нацелена на самореализацию.