Порочность

— Да отвали ты от меня, трупак кровососущий! — я пыталась его отпихнуть, но от этого когти Глубокой Глотки только сильнее впились мне в кожу. Он будет следующим в моём чёрном списке.

— Молчать! — рявкнул Энгель, наклоняясь и хватая меня за шею своими холодными пальцами.

Я резко втянула ртом воздух, и он сжал моё горло, заставляя посмотреть ему в глаза. Меня накрыло странное, тошнотворное ощущение. Никогда не испытывала ничего подобного, но от этого внутри меня колокола били тревогу.

— Ты научишься меня уважать, Принцесса.

— Да я скорее сдохну, — я посмотрела ему прямо в глаза, а затем плюнула ему в рожу.

В зале кто-то громко ахнул. Я представила, как упала челюсть Доминика, но не рискнула разорвать зрительный контакт с Энгелем, даже когда он усилил хватку на моей шее, перекрывая моим лёгким доступ к кислороду. Я уже не была той маленькой напуганной девочкой, которую он встретил в церкви той ночью, и я готова была пойти на всё, чтобы доказать ему это. К тому же, что мне, чёрт возьми, было терять? Я уже потеряла всё, что мне было важно, включая свою свободу.

— Да, всему своё время, — произнёс он, стирая с лица мою слюну крючковатым пальцем. Он оскалился, обнажив зубы, а затем поднёс палец ко рту и облизнул его.

Внутри меня всё сжалось.

— Когда я с тобой закончу, ты будешь умолять меня о смерти, — пообещал он, а затем выпустил клыки.

Последующие события я воспринимала размыто: его лицо стремительно оказалось у моей шеи, и его зубы вонзились в мою плоть, как у опытного хищника. Боль пришла мгновенно, как и всегда, и я дёрнулась назад, но вскоре неприятные ощущения сменились горько-сладкой эйфорией, которая всегда сопровождала укус Воскрешённого. К своему стыду, я с головой погрузилась в это чувство, теряя счёт времени.

А затем — пустота.

ГЛАВА 3. ИГРА НА ВЫЖИВАНИЕ

Я очнулась уже в своей камере и свернулась клубочком на грязном матрасе. Моя голова раскалывалась, всё было как в тумане, и я сомневалась, правда ли я выходила отсюда или мне всё это приснилось. Я оттолкнулась от кровати и сползла на пол, где я чувствовала себя лучше. Безопаснее. Обрывочные воспоминания о лице Энгеля напротив моей шеи всплыли в голове, и я медленно потянулась рукой к месту укуса, словно боясь того, что могу там найти. Я провожу пальцами по коже в поисках слишком хорошо знакомой раны.

И нахожу.

Два прокола.

Глубоких.

— Он действительно это сделал, — произнёс голос по ту сторону двери.

Я отскочила назад, инстинктивно уползая от звука и всматриваясь в маленькое смотровое окошко.

Пара ониксовых глаз на фоне белоснежной кожи глядела на меня безо всякого выражения.

— Доминик, — я втянула ртом воздух, но забыла его выдохнуть.

— Я уже говорил тебе, как приятно слышать моё имя из твоих уст?

Я посмотрела на него исподлобья.

— Какого чёрта здесь происходит? Где мы и почему ты стоишь как истукан? Вытащи, чёрт подери, меня отсюда!

— Успокойся, любовь моя, — его голос звучал ровно и безмятежно, и это только сильнее выводило меня из себя.

— Успокоиться? Я в грёбаном подземелье, Доминик!

— Да, я заметил. Я работаю над тем, чтобы вытащить тебя оттуда; однако это будет непросто. Обстоятельства в последнее время стали запутанными.

— В смысле «запутанными»? О чём ты, блин, вообще? — рявкнула я на него. С каждой секундой бездеятельности моё сердце колотилось всё сильнее.

— Мне нужно, чтобы ты помолчала, — предупредил он, оглянувшись через левое плечо, проверяя, не идёт ли кто. — Говорю же, я работаю над этим.

— Я здесь уже несколько дней, Доминик. Я умираю с голоду. У меня мозги отказываются работать, — я замотала головой. Слёзы хотели вырваться из-под моих век, но я закрыла глаза, не давая этому случиться. — Я схожу с ума!

— Да, и я бы сказал, что выглядишь ты немногим лучше, — добавил он, осмотрев меня.

Никогда ещё мне не хотелось врезать ему так сильно, как сейчас.

— Надеюсь, ты, правда, собираешься мне помочь, не то, клянусь Богом…

— Не нужно вмешивать в это Его. Я собираюсь помочь тебе ангел. Клянусь.

Я молю Бога, чтобы так оно и было, потому что Доминик сейчас моя единственная надежда.

— Ты понимаешь, что происходит?

— А разве не очевидно?

— Нет, Доминик, не очевидно. Я думала, что это всё связано с Тёмным Легионом, но Энгель ведь даже не работает с ними больше. Так зачем я здесь? В чём смысл всего этого? — я махнула рукой, указывая на свои не особо царские хоромы.

— Он пытается не дать Тёмному Легиону вернуть Люцифера.

— Что?! С каких это пор? — я отшатнулась назад от этой информации. Я уже хотела завалить его кучей вопросов, когда мне в голову пришла ещё одна мысль: — Погоди. Если он пытается им помешать, не значит ли это, что мы на одной стороне?

Крохотная надежда расцвела в моём сердце.

— Не совсем.

— Ну разумеется, — и вот так цветок надежды был безжалостно растоптан. — А точнее?