Порочные ангелы

— Делай, что хочешь. Во мне уже не осталось ничего, что еще можно сломать.

Он резко втягивает воздух и говорит:

— Действительно?

— Да ты же только раздел меня.

— Хочешь большего? — спрашивает он, прикасаясь губами к другому моему уху, в то время как мои соски напрягаются под ритмичным дразнением его пальцев. Мое тело отвечает так, как не должно. Так, как я вообще не считала возможным. — Знаешь, а я ведь не закончил с твоей спиной. В моем имени еще есть буквы.

Пальцами одной руки он обводит буквы «Х» и «А». Я вздрагиваю от легкого прикосновения к ранам, но быстро скрываю боль. К счастью, его пальцы здесь не задерживаются, и перемещаются к моей пояснице. Он проводит рукой по моим ягодицам, проскальзывая пальцем к мягкому месту, в котором они переходят в бедра. Это почти щекотно и вызывает у него низкий стон.

«Я не здесь, я не здесь, я не здесь», — мысленно скандирую я.

Удерживая руки на моей талии, Хавьер обходит меня, пока мы не оказываемся лицом к лицу. Открываю глаза и вижу, что его губы изогнуты в его вечной ухмылке.

— Я закончу с вами совсем не скоро, мисс Чавес, королева красоты.

С этими словами он приседает, соскальзывая руками по моим бедрам. Его прикосновения нежны и обманчивы. Резко вдыхаю, пытаясь игнорировать то, что мое тело от удовольствия покрылось мурашками.

— Ты делаешь это в отместку, — говорю я, смотря на него и отказываясь отводить взгляд, отказываясь признавать предательство своего тела.

Он ухмыляется и начинает проводить руками по внутренней стороне моих бедер.

— Сальвадору? Ну, это довольно очевидно, моя красавица.

— Нет, — отвечаю я, — в отместку женщинам, — от этих слов движение его рук приостанавливается. — Потому что одна из них тебя сломала.

Он медленно поднимает взгляд на меня, и я вижу, что его глаза кипят золотой яростью, противоположной его холодной внешности. Через мгновение он выпрямляется и этот наполненный гневом и болью взгляд… исчезает. Вместо него я снова вижу прекрасную гипнотизирующую маску.

— Не понимаю, о чем ты, — говорит он с легкостью.

Не могу сдержать ухмылку. Я нашла его больное место: кто-то разбил ему сердце.

— Нет. Возможно, ты не понимаешь, — тату дало мне намек на это. Если бы оно действительно было просто связано с группой, то я бы никогда не увидела мимолетный страх в его глазах. Теперь у меня есть то, от чего можно оттолкнуться, чтобы добраться до него. — А возможно, не хочешь об этом говорить.

— Не о чем тут говорить, — в этот раз он произносит эти слова слишком легко. Его голос становится хриплым. — Дай мне свои руки. — Он хватает меня за запястья и заводит руки мне за спину, связывая их веревкой. Он что, повсюду с ней ходит? Видимо. С веревкой и ножом. — На колени, — командует он.

— Здесь? — спрашиваю я, на мгновение затаив дыхание.

— Да, — говорит он, наклоняясь к моему уху, — Здесь. Сейчас.

Интересно, что произойдет, если я откажусь это делать? В одну секунду он ведет себя так, как будто никогда не причинит мне боль, а в другую я сталкиваюсь с его черной злобой, с той его стороной, которая рубит людские головы.

В любом случае, я должна вести себя так, как будто меня ничего не волнует, поэтому делаю так, как он сказал, и осторожно опускаюсь на колени.

— Отлично. Теперь опусти голову на пол, а этот великолепный зад подними вверх.

Повинуюсь, прислоняя щеку к холодной плитке. Даже если бы я попыталась, то не смогла бы почувствовать себя более уязвимой или более униженной.

Но, кажется, Хавьер хочет попытаться и ухудшить мое положение. Он расстегивает молнию на джинсах, и этот звук отражается от стен кухни, такой простой и такой пугающий.

Зажмуриваю глаза и готовлюсь к худшему, отстраняясь от происходящего так, как делала это с Сальвадором и теми мужчинами, с которыми он заставлял меня спать. Проглатываю страх и свои чувства, становясь пустотой, которая не испытывает боль и не обладает эмоциями.

Хавьер может делать со мной все, что взбредет ему в голову. Я готова к этому. Готова ничего не чувствовать. Но никакой боли нет. Не знаю, является ли это частью его игры, но он не притрагивается ко мне. Хочет наброситься на меня тогда, когда я меньше всего это ожидаю? Просто оттягивает время?

Открываю глаза и, хотя не осмеливаюсь обернуться, улавливаю его периферическим зрением. Он здесь, прямо за мной. Но он не просто стоит, он слегка двигается. Слышу, как с его губ срывается небольшой стон, и наконец-то понимаю, что он делает: он ласкает себя.