Порочные Фейри

Как только Элис благополучно скрылась из виду, я упал с дерева, и смерть воззвала к ублюдку, стоявшему подо мной. Я налетел на него со всей силы, повалив его на землю и нанося удары клинком, который я сделал из дерева с помощью своей магии.

По поляне разнеслись крики боли, и Черная Карта распалась на части, когда смерть обрушилась на них отовсюду. Инферно, Муфаса и Большая Птица прорезали край группы еще до того, как Король понял, что происходит. Ублюдок призвал своих последователей к атаке, и рой черных плащей помчался ко мне. Это была не группа избитых школьников, это, должно быть, были полноценные члены культа. Обученная версия культа. И они были так же твердо намерены убить нас, как и служить своему психованному хозяину. Но, к несчастью для них, никто не был большим психом, чем я.

У Габриэля была Плащаница, поэтому мы должны были приблизить его к Королю, чтобы остановить его силу и выпотрошить ублюдка, как рыбу.

— Черт, Райдер! — Большая Птица позвал меня по имени, и я развернулся, ударив кулаком в лицо ближайшего засранца.

Габриэль был поглощен, его магия вырывалась из него волнами, но этого было недостаточно, чтобы остановить культ, который штурмовал его своей магией, пытаясь заставить встать его на колени. И если этот щит коснется земли, нам конец. Магия уйдет в землю, и дар Ориона окажется бесполезным.

— Сюда! — позвал я, и Плащаница поплыла ко мне по воздуху. Я подпрыгнул вверх, ударив ногой в грудь замаскированного ублюдка, чтобы с его помощью подняться выше.

Я поймал его и шлепнулся на землю, удерживая цилиндрический предмет поднятым над головой. Огонь опалил мне спину, и я с ревом чистой ярости развернулся. Свободной рукой набросил лианы и нанизал виновника на шампур, как цыпленка-барбекю. Боль лизнула меня по позвоночнику, и я улыбнулся, питаясь собственными повреждениями.

Я переключил свое внимание на Короля, довольный тем, что именно я должен расправиться с этим ублюдком. Король поднял руки, и магия разлилась по толпе Черных Карт, умножая их число вдвое.

Какого хрена?

Я замахнулся кулаком на ближайшего ублюдка, и моя рука пролетела сквозь дымку, когда он испарился. Заклинание иллюзии было более мощным, чем я когда-либо видел, и это сбивало с толку. Я размахивал влево и вправо, мои кулаки врезались в лица, некоторые настоящие, некоторые нет.

Лоза зацепила мою руку, и я отшатнулся назад на шаг, крепче вцепившись в Плащаницу другой рукой. Я использовал свою магию земли, чтобы перерезать лозу, и опустился на одно колено, положив свободную руку на землю. Острые деревянные колья вырвались вокруг меня по кругу, и каждый неудачливый сосунок, оказавшийся рядом со мной, встретил свой конец, а миражи развеялись по ветру.

Культ сомкнул ряды вокруг меня, и я вглядывался в лица старых и молодых. Я не узнал никого из Авроры; эти ублюдки были из города, и их взгляды были устремлены на Плащаницу в моем захвате, словно они знали, что это такое. Но из-за стены из кольев, воздвигнутой вокруг меня, они не могли приблизиться.

Раздался крик боли, и мое нутро сжалось, когда я встал, приподнявшись на земляной платформе в поисках источника шума. Муфаса отбивался от ледяных лезвий, когда они снова и снова вонзались в него. Его рука и шея сильно кровоточили, и, несмотря на огонь, пылающий из его ладоней, на него надвигалось слишком много Черных Карт, чтобы остановить их всех. Это был лишь вопрос времени, когда один из них нанесет смертельный удар.

Лозы хлестали вокруг меня, когда Черные Карты пытались обстрелять меня огненными шарами и деревянными кинжалами, но среди этих придурков не было ни одного слишком сильного, чье внимание было приковано ко мне. Я отражал все, что они бросали, но проблема заключалась в их численности.

Глаза Короля остановились на Леоне, и, когда его лицо изменилось со старого на по-детски юное, урод поднял ладони, и невероятно мощная магия воды устремилась к Леону.

— Лови, Муфаса! — крикнул я, и его глаза встретились с моими за полсекунды до того, как я бросил Плащаницу.

Он подпрыгнул в воздух с воплем, поймал его, как питбол, и упал на землю, прижав его к груди. Магия воды Короля была отражена, словно Леон стоял в пузыре из твердой стали, и налетела на него, как волна, разбивающаяся о скалу. Лев ухмыльнулся, подняв ладонь, полную пламени, пытаясь сдержать культистов, когда их нападение началось снова. Плащаница могла остановить украденную магию Короля, но она ничего не могла противопоставить природной стихийной силе последователей.