Порочные Фейри

Данте раздувал бурю за пределами его территории, отрезанной от Льва рядами и рядами Черной Карты. Он снова и снова направлял на них удары молний, но казалось, что половина этих ублюдков состояла из ничего. Вскоре он прорвал их ряды и помчался в сторону Леона, схватив его руку в свой захват. Как только они разделили власть, игра изменилась. Огонь Леона вспыхнул, и Данте напитал его чистым кислородом, который закрутился вокруг него, пока огромное огненное пламя не поднялось к деревьям. Оно пронеслось сквозь толпу, и сектанты разбежались, их крики боли вызвали ухмылку на моем лице, так как я питалась каждой каплей в воздухе.

Мой взгляд привлек Габриэль, который пронесся над головой с распростертыми крыльями, направляясь к Королю.

— Сюда! — позвал он Леона, и Лев подбросил Плащаницу в воздух.

Паника пронзила меня, когда лоза хлестнула по ней от Короля, и этот засранец сбил ее с курса и отправив в грязь. С воплем решимости я перепрыгнул через барьер, который построил вокруг себя, взорвав огромные столбы в земле, чтобы перебежать через них. Я помчался через толпу, перепрыгивая с одного на другой так быстро, как только мог. Я зафиксировал Плащаницу в прицеле и, вытянув пальцы, нырнул в воздух. Она попала мне в руку, и я с удовлетворением обхватил ее пальцами, упав на нескольких членов Черной Карты и раздавив их под собой.

Я заправил Плащаницу в заднюю часть джинсов и отправился в путь, разбивая лица и подпитывая свою магию их болью. Кровь хлестала, слезы лились, когда они пытались отбиться от меня, но я был машиной, созданной для разрушения, и у них не было ни единого шанса против меня.

— Черт! — донесся до меня голос Габриэля, и я поднял голову, обнаружив, что он прижат к дереву сетью лиан, наброшенной Королем. Он был почти в тридцати футах над культом, и лианы обвились вокруг его рук, груди и шеи, сжимая его там и выкачивая жизнь. Он дико сопротивлялся, но я видел, как близок он был к смерти. Похоже, ему оставалось совсем немного до того, как его окончательно трахнут.

Я стиснул челюсти, поднялся на ноги и пробился сквозь толпу, раскалывая землю, чтобы убрать уродов со своего пути. Я столкнулся с Данте и чуть не рухнул на колени, но он поймал меня за руку и поднял на ноги.

На его лбу выступили бисеринки пота, когда он сосредоточился на подпитке огненного торнадо, который все еще прорывался сквозь этих ублюдков.

— Забрось меня туда, — я указал на Габриэля, и глаза Данте расширились, когда он заметил его. — Сейчас же Инферно! — крикнул я, и он потерял концентрацию на торнадо, заставив свою магию воздуха пронестись под моими ногами и на большой скорости направить меня к дереву. Мощный поток воздуха надавил на меня, и я зарычал, когда Король попытался сбить меня с курса.

Я создал в своих руках два деревянных лезвия, приготовившись к столкновению со стволом дерева впереди меня, а затем вонзил их в кору. Я крепко ухватился, затем заставил дерево послушаться моей команды: его кора сдвинулась, чтобы сделать мне опоры для рук и ног.

Я забрался на верхушку дерева, пока Габриэль, задыхаясь, затаскивал себя на ветку под ним. Я достал из кармана Плащаницу, поднял руку, и темный щит прорвал силу лоз Короля вокруг Габриэля, заставив их рассыпаться в прах. Я злобно рассмеялся, глядя на Короля, стоящего на крыльце хижины, его многочисленное лицо исказились от ярости.

Габриэль рухнул мне на плечи, и ветер выбил из меня все силы, когда я ударился о ветку. Он продолжал падать, и я поймал его за руку за секунду до того, как он превратился в птичье мясо, и с воплем поднял его бессознательную задницу рядом со мной.

Данте и Леон отвлекали Короля от нас, посылая огненный смерч в их сторону и оставляя за собой огненный след смерти.

Я прижал руку к обнаженной груди Габриэля и послал исцеляющую магию под его кожу. Я стиснул зубы, сосредоточившись, ощущая глубину его ран и упиваясь его болью, отдавая ему все больше и больше своей силы.

— Проснись, глупый павлин, — потребовал я. — Если ты умрешь здесь, Элис оторвёт мои яйца за это.

Он хрюкнул, и его глаза открылись. — Элис… должна…

— Что? — прорычал я, толкая его в вертикальное положение.

— Нужно добраться до Короля, — он моргнул, просыпаясь, и протянул руку за Плащаницей.

Я оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что Король за нами не наблюдает, затем сделал из дерева поддельный щит, который издалека выглядел довольно похоже.

— Вот, — я протянул ему настоящий.

— Я отвлеку этого ублюдка, а ты лети вниз и опрокинь лысого орла на задницу.

Его губы дернулись в уголках. — Неплохой план, засранец, — он похлопал меня по плечу, а затем взлетел на крону дерева.

Я встал на ветку и засунул два пальца в рот. Я ощутил вкус крови и смерти, и это был мой самый любимый вкус на всем белом свете. Второй после киски Элис.

— Эй, ублюдки! — я помахал приманкой, когда взгляды обратились ко мне, а Король зарычал от ярости.