Порочные игры взрослых

— Детка, ты нас обманула! — Вован вытряхивал из внутренних карманов лифичика зелёные хрустящие баксы. — За обман придётся заплатить. Обслужишь по-быстрому в машине? — Молодой хамоватый Вован криво улыбнулся и потянулся к груди девушки.

Первым не выдержал водитель:

— Ну хватит беспредельничать!

Он ломанулся к парням и тут же получил прикладом по голове. Окровавленный и контуженный упал. Затем нервы не выдержали у соседки — женщины лет пятидесяти:

— Вам нужны были деньги! Вы их получили! Гадёныши убирайтесь, а девочку не трогайте.

— Да ладно, бабуль, уймись! Дай пошалить. А может, ты сама хочешь? — Макс заржал как конь.

В диалог вступил мужик (челночник):

— Ребят, правда, деньги получили, идите с миром! — Доброхот тут же получил пару хороших профессиональных ударов в живот и осел на пол.

— Ну, ладно, убираемся. Реально, время поджимает! Еще тачку надо сменить. — Встрял в конфликт Макс.

— Живи, девочка. Может, еще встретимся. — Процедил Вован и погладил её по плечу. Ребята в ту же минуту покинули автобус. После благополучно добрались до дома, сменив пару тачек.

Таким был их первый раз.

Из воспоминаний выдернул звонок мобильного. Андрей мигом схватил трубку телефона. Неопознанный номер.

— Адрей? — Вопросил металлический незнакомый голос.

— Слушаю Вас внимательно, — спокойно, без истерики ответил он.

— Я хочу, чтобы Вы подъехали завтра в 10.00 к нотариусу, что на углу Птичьей улицы и Рытвина, и переписали ООО Владия на конкретного человека. Так же просим Вас перечислить денежные средства в сумме сто миллионов на расчетный счет, который Вам предоставит наш человек.

— Вы уже получили сто миллионов. Вам мало? — Взорвался мужчина.

— Вы перечите? — Жёстко спросили на том конце.

— Простите. Нервы шалят. Я хочу поговорить с дочерью! Сейчас! — Спокойно проговорил Андрей.

Тут же в комнату вбежала Тоня, как будто подслушивала за дверью, ждала этого момента.

— И передайте Максу, что я его поймаю и зарою живьем! — Выпалил Андрей.

— Не понимаю, о каком Максе идёт речь. Даю вам вашу дочь. — Через секунду в трубке раздался родной голос: — Папа, папа, забери меня отсюда, — заплакала в трубку Влада. Затем трубка оглохла.

Тоня упала на софу и заломила руки. Дэн тут же подсел к ней и приобнял. А Андрей метался вокруг стола как раненный беззубый тигр в клетке. Яростный, безжалостный и запертый изнутри.

4.10

Лика

Солнышко радостно светило в окно. Я открыла глаза и улыбнулась. Мне было так хорошо и светло на душе, а тело было легким и невесомым. Я не помнила снов, я вообще ничего не помнила. В голове немного шумело. Накинула на себя белую шелковую рубашку и отправилась искать Никласа.

Шум и вкусный запах исходили из кухни. Я двинулась на обалденный запах. Нос улавливал ароматы кофе и жаренных блинчиков. О! Я их обожала с детства. У нас детдоме была тётя Оля, она приносила блинчики из дома. Они были уже остывшими, но всё равно безумно вкусными и домашними. И никлас — чудесный мальчик, запомнил, что это моё лакомство. Хочет побаловать свою девочку.

— Надеюсь, со сгущенкой, — пропела я себе под нос и вошла на огромную светлую кухню.

Никлас в джоггерах, с абсолютно голым торсом в фартуке поверх, жарил блинчики. Он переворачивал блины в воздухе. Они изящно летали туда-сюда, напоминая качели. Что-то щелкнуло у меня в мозгу. Качели. Туда-сюда.

— Милый, — я обняла Никласа и прижалась к нему. Он замер на секунду, затем спросил не глядя на меня:

— Как себя чувствуешь? Ничего не болит, милая.

— Я чувствую себя отлично. Как будто я в раю с любимым.

Я целовала его плечи, шею, спину, ласкала языком мочку шей, ушную раковину, губами жалила спину. Даже запах блинов не смог перебить тот аромат, который исходил от Никласа — мужественности и желания. Через пару стонов Ник выключил огонь под сковородой и быстро повернулся ко мне, жестко перехватив мои руки.

Он быстро и неосторожно расстегнул на мне рубашку, оборвав несколько пуговиц. Начал мять груди, после прикусил затвердевший сосок.

— Ай! Больно.

— Тебе так нравится, — пытался убедить меня бойфренд, продолжая покусывать груди. Он вцепился зубами в грудь, сначала посасывал, а затем прикусил кожу и оставил огромный засос. Боль вспыхнула ярким пятном, погасло, и миллион ярких колющих ощущений вызвали в мозгу удовольствие.

Ник провел языком по губам, его губы спускались все ниже. Он потерся щекой о мой живот и спустился еще ниже. Он раздвинул мои ноги и зарылся лицом в моём паху. Его рот засасывал мой бугорок, его пальцы мяли мои ягодицы, затем раздвигая губки проникали в меня и ласкали там. А его рот не отлипал от моих губ и клитора ни на секунду. Меня потряхивало. Я кайфовала.

Никлас резко выпрямился, чмокнул влажными губами в шею. Его прямой пенис с немного великоватой для него шапочкой налился кровью и встал, указывая путь к потолку. Мой живот задрожал от сладостных нахлынувших волн. Ник шлепнул меня по попке раз, два, три. И третий раз был болезненным и кожа покраснела.

— Больно!

— Ты привыкнешь.

— Вряд ли.

— Ты ко всему привыкнешь, — он упрямо твердил мне, что я должна чувствовать.