Порочные игры взрослых

Где-то сбоку пиликал мобильный, за спиной пищал щенок, вдали кричал маленький ребёнок, впереди смеялась молодая пара, но мы с Андреем ничего и никого не замечали. Весь мир отодвинулся на задний план. Здесь были только я и он, а впереди нас ждало море! Мы с благоверным ехали в долгожданный отпуск на Мальдивы, и все наши желания и устремления сводились к разработке детального плана, как же провести десять сказочных дней с максимальной выгодой для тела и мозга. Андрей выступал только за поедание вкусностей, распитие рома с колой и кокосом и секс. Я же, как нежная творческая натура, мечтала ещё покататься на яхте, побывать на соседних островах, запостить невиданные (мною) красоты в инсту, позаниматься йогой, поплавать с аквалангом. В голове роилась туча необузданных мыслей, которые мечтали, чтобы я их обуздала и запрягла.

Сосед по электричке поднёс стакан кофе к губам, желая отхлебнуть глоточек. Рядом вскочил пацан лет десяти, и, не рассчитав, завалился на нашего соседа.

— Блиин! — Заорала я, подскочив, отряхивая кофе с юбки, в ужасе разглядывая ошпаренную ладонь.

— Очумели! Один кофе без крышки пьёт, второй бегает по вагону! — Грубо наехал Андрей на моих невольных обидчиков.

— Простите! Простите! — Послышались запоздалые извинения.

Без дальнейших происшествий добрались до аэровокзала, подошли к окну регистрации:

— Ой, мамочки! Андрюша, я паспорт дома забыла. По-моему, дома… А может, обронила? — В истерике я лазила по карманам сумки, куртки, чемодана. Моя рука заныривала глубоко в тёмные зияющие пространства и выплывала оттуда абсолютно пустой. Ничего! Паспорта не было.

— Вашу ж Машу! Ну, что, домой возвращаемся? — Грустно спросил муж, скользнув серыми пронзительными по моему озабоченному лицу.

— Получается, да, — промяукала я, готовая заплакать.

— У кого здесь глазки блестят? — Спросил муж, притягивая к себе и обнимая широкой рукой за талию.

— Я не плачу! Сама же виновата, винить некого, — промямлила я, готовая разрыдаться.

— Девушка! Девушка! Да-да, в белой курточке. Не вы паспорт обронили? — Кричал грузный мужчина, махая мне рукой, указывая на пол.

9.4

— О! Слава Богу! Мир не без добрых людей! — Я кинулась благодарить мужчину и поднимать документ, дающий мне право жить и летать.

— Маша-растеряша! — Радостно обозвал меня благоверный, натягивая на себя джемпер.

— Андрюш, тебе не кажется, что утро как-то не так началось — сначала меня облили горячим кофе, затем чуть паспорт не убежал? Может, это знаки?

— Кусь, ты утрируешь, детка! Вот смотри, — Андрей бросил на пол ключи от квартиры, после поднял и спрятал в карман. — Видишь, с каждым может произойти. Потерял, тут же нашёл. Это не знак, это просто жизнь. Очередное событие.

Мы обнялись и прошли на посадку. Через двадцать минут из накопителя прошествовали через рукав в огромный красивый лайнер.

— Обожаю, металлических птиц с большими крыльями. Каждый раз в полёте чувствую себя ребёнком, неконтролирующим ничего и от этого до безумия счастливым и свободным! А ты, Ликусь, любишь летать?! — Муж ласково погладил меня по волосам и, приподняв волосы, поцеловал в шею, чуть прикусив кожу.

— Андрюш, не при людях. Попридержи мустанга, — ласково прошептала я, сжимая и поглаживая двусмысленно руку любимого. Летать я не любила, но зачем напрягать мужа подробностями. Когда я думала о полётах в небе, тут можно было говорить и о ненависти. Два самых жутких момента — разбег и торможение самолёта. О, как я боялась! Каждый раз! Иногда думала, может так аэрофобия проявляется. Но с другой стороны, я ведь обожала момент, когда самолёт парил в небе. Разглядывать из иллюминатора облака, крыло — грезила об этом, когда надолго лишалась данной возможности.

— Уважаемые дамы и господа, вас приветствует на борту лайнера… — Командир судна объявлял о начале полёта, представлялся, сообщал температуру.

А дальше самолёт начал свой разбег. Обычно пила валерьянку, коньяк, ела конфеты перед началом разбега. Но сегодня всё было по-другому — под рукой был мягкий тёплый понимающий мужчина.

— Ненавижу взлёты, — процедила я, вцепившись в руку мужа мёртвой хваткой. Его рука сжала моё колено:

— Ликусь, будь взрослой девочкой. Всё под контролем. Пилоты-опытные ребята.

Самолёт набирал скорость, уши закладывало. И вот он уже оторвался от земли, взлетает в манящее небо, набирая высоту. Минуты через три что-то пошло не так. Послышался громкий хлопок. Люди по правому борту начали кричать. Кто тихо, кто громко:

— Движок горит!

— Мля!

— Твою мать!

После к ним присоединились люди по левому борту:

— Левый двигатель тоже горит!

— Мы все сдохнем! — Кричала старушка на соседнем сидении.

— Какого хрена я полетела, ребёнок просил: — Мама, останься дома, — сообщала всему самолёту блондинка в соседнем ряду.

В салоне стало совсем неуютно. Визги, крики. Начиналась паника.

9.5

— Лика, Лика, — Андрей бил меня по щекам. — Очнись! Может, ещё всё обойдётся?! — Прокричал он, приблизив ко мне озабоченное лицо.

— Не ври мне! У самолёта полные баки. Горючее нас убьёт. Ничего уже не обойдётся, — рыдала я в ответ, цепляясь в плечо бежевого джемпера.