Порочный

Теперь она думала, что я конченый маньяк. Гнусный извращенец. Просто отвратительный тип, вытворяющий не совсем нормальные вещи. Господи, я так облажался… А главное – больше не решился заглянуть ей в глаза. Не позвал на годовщину отеля. Повел себя как настоящий урод… В конце концов, надеялся, что теперь она не будет лезть на рожон, и нам удастся не пересекаться. Дистанцироваться друг от друга. Поэтому и взял Джен собой.

Я научусь существовать рядом с ней. Обязательно научусь. Только не сегодня. Сегодня уже не осталось никаких сил изображать из себя интеллигентного родственничка. Хотелось дойти до спальни, завалиться на кровать и отключить свои мозги.

В гостиной уже никого не было. Вот и славно. Зашел в слабоосвещенную кухню взять из холодильника бутылку воды и вздрогнул, встречаясь взглядом с двумя блестящими угольками её бездонных карих глаз.

– Мона… – произнес изумленно и стал гулять взглядом по стройному телу сводной сестры.

Она стояла босиком в одном шелковом пеньюаре, тонкая бретелька которого соблазнительно сползла с плеча. Инстинктивно облизнулся, потому как её молодая набухшая грудь явно не умещалась в этом чересчур облегающем одеянии. Знал, если приглядеться, можно рассмотреть маленькие аккуратные соски. Но не стал этого делать, поспешно возвращая взгляд к миловидному личику. Волосы девушки стали еще длиннее, они были распущены и немного пушились. Похоже, она недавно вышла из душа. Душ. Вот черт. В голове вспыхнули совершенно ненужные мысли и образы…

Смотрел на нее, боясь, что врата вот-вот распахнутся, и монстр вырвется на свободу. Твою мать, то, что я сделал год назад, было отвратительно и просто немыслимо. Если бы наши родители узнали, они бы могли упечь меня в психбольницу…

– Ты вернулся… – тихо прошептала, делая шаг ко мне.

– Да, как видишь! – резко повел плечом, желая провалиться сквозь землю.

– Вильям, почему ты пропал? Я думала, ты объяснишь мне хоть что-то… – пролопотала Мона чистым звонким голосом.

– Нечего объяснять! Это была ошибка. Недоразумение. Как ты до сих пор не поняла?!

Девчонка облизнула полноватые губы, заставляя меня впиться ногтями в ладонь. Её глаза затягивали, словно космос. Ничего не мог поделать с этой чертовой гравитацией.

– Я думала, что… – ласковый голос запнулся. – Думала, что нравлюсь тебе, Вильям… Раз ты… – в блестящих карих глазах читался укор.

Она гипнотизировала. Завораживала. Околдовывала. И теперь была совершеннолетней. Но что это меняло? Мы носили одну фамилию и, учитывая сложившуюся ситуацию, не имели права впутываться в скандальные истории.

За этот год она стала еще краше. Инстинктивно покусывал губы, глядя на то, как поднимается и опадает большая круглая грудь. Глазел на сводную сестру, с титаническим трудом изображая равнодушие. Девочка выросла, и я больше не мог подтирать ей сопли. Поэтому единственным выходом из сложившейся ситуации было не общаться вообще.

– Неважно, что было раньше… – ответил холодно. – Может, и нравилась… Мимолетно. Но сейчас у меня есть Джен, так что… – многозначительно осклабился, продолжая прожигать взглядом тонкую ткань, под которой угадывались ореолы аккуратных сосков. Самоконтроль держался на волоске – то и дело скользил по ним взглядом, представляя, что делаю это пальцами или языком.

– У вас с ней серьезно? Просто я думала, что мы… – малышка запнулась на полуслове. Она казалась потерянной и озадаченной. Но я должен был гнуть свою линию до конца.

– Более чем. Мы вместе уже несколько месяцев. Поэтому извини, если чем-то обидел тебя в прошлом, но теперь всё изменилось, – равнодушно пожал плечами, втягивая носом сладковатый запах ежевики, исходящий от мягких распущенных волос девушки.

– Да?

– Да.

Мы помолчали. Сводная сестра вдруг подошла ко мне вплотную. Запах её чистого молодого тела ещё глубже проник в дыхательные пути. Во рту пересохло, внизу живота всё напряглось. Она была словно луна посреди мрачного неба, ослеплявшая своим мистическим светом. Девчонка тихонько рассмеялась. Я вздрогнул. Из её уст доносился тот самый смех, который привлёк моё внимание в нашу первую встречу четыре года назад. Чистый. Звонкий. Искренний. Обволакивавший душу и заставлявший непроизвольно улыбнуться в ответ. И только потом я увидел её – мою девочку, будто сошедшую с картинки самых волшебных сказок.

Симона продолжала улыбаться, глядя мне прямо в глаза.

– А знаешь, Вильям, ты слабак! – произнесла она с премилой интонацией в голосе и тут же добавила: – Раньше был хоть извращенцем, а сейчас превратился в жалкого слюнтяя, который трахает одну, а мечтает о другой!

Я чуть не поперхнулся. Стоял, словно пригвожденный к полу, испытывая оцепенение.

– Мона, ты…

– Ты же вроде уже высказался? Теперь моя очередь! – холодно оборвала меня Белоснежка. – Я просто хотела сказать, что ты всегда был для меня особенным. Самым невероятным, остроумным, добрым, сильным… Лучшим другом, тем самым защитником, о котором мечтает с детства каждая девчонка… Чертовым идеалом мужчины! А ещё непроизвольно сравнивала с тобой всех своих горе-ухажеров… И они тебе даже в подметки не годились!