Порочный ангел

Мечты подобны ветру. Вы можете почувствовать, как они касаются вашей кожи, ощущают ваше присутствие, но вы никогда не можете их поймать. Никогда не можете удержать их. Пытаться сделать это все равно что пытаться захватить человеческую душу, не то чтобы я верю, что она все еще существует, а если и существует, то у моей сестры определенно была испорченная душа. Она мерзкая и испорченная до глубины души. Только теперь, когда я испытала всю глубину ее предательства и ответила на свое собственное предательство взаимностью, я поняла, что на самом деле делает с кем-то жизнь преступника. Он высосет надежду, сожжет ее дотла, а затем позволит пеплу дождем посыпаться обратно на каждую гребаную вещь.

Когда я сидела в кафе "Розмари" на главной улице Квинса, штат Нью-Йорк Сити, ожидая появления моего клиента, я рассеянно протянула руку и коснулась кольца, висевшего на тонкой цепочке под моей шелковой рубашкой.

Каждое утро, где бы я ни была, в Бостоне, Париже, Ванкувере, я просыпалась и прикасалась к нему. Убеждалась, что он все еще там. Убеждала себя, что то, что я делаю, — человек, которым я стала — не зря.

Все это было ради него. Единственный мужчина, которому я когда-либо чувствовала, что принадлежу. Единственный мужчина, к которому я когда-либо была так близка, чтобы полюбить. И единственный мужчина, к которому я больше никогда не смогу прикоснуться. Иногда казалось, что красивое металлическое кольцо прожжет мне кожу; в другие дни казалось, что это единственное, что удерживает меня на земле. Сегодня это была смесь того и другого, потому что сегодня годовщина нашей свадьбы.

Звякнул колокольчик на двери кафе, и я подняла взгляд, когда высокий стройный мужчина, одетый в безупречный костюм, обошел короткую очередь посетителей, ожидавших, когда их обслужат у стойки, и направился ко мне. Высокая, долговязо-худая фигура моего клиента очерчивала его тело и затеняла черты лица, когда он спешил через кафе. Только когда он сел передо мной, я подняла глаза и увидела красные пятна на его слишком бледной коже. Слишком худой, слишком бледный — бедняга редко покидал свою лабораторию, а в последние несколько месяцев и подавно. Он был довольно потным, но я не могла его за это винить. Будучи одним из самых молодых научных протеже в Америке, если бы кто-нибудь из конкурентов Рональда Вайзера хотя бы пронюхал о том, чем он занимается, он оказался бы не по ту сторону прицела убийцы.

— Слава Богу, ты здесь, — сказал он, усаживаясь напротив меня. — Мне кажется, за мной следят.

Моя спина выпрямилась. Это не хорошая новость. Мой взгляд метнулся мимо него на оживленную улицу.

— Машина или человек? — уточнила я, осматривая наше окружение.

— Машина. Темно-синий седан, — ответил он. — Мне кажется, я потерял его несколько кварталов назад, но я не уверен.

Я нахмурилась, наблюдая, как темно-синий седан проезжает мимо витрин кафе. Черт. Нет, он не потерял его.

Рональд не был ни шпионом, ни преступником в бегах, но он действительно нуждался в моей защите. Я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Паника сейчас не поможет. Если я чему и научилась за последние пять лет, так это тому, что паника просто замедляет мой мыслительный процесс. Если за Рональдом следят, то кто-то, должно быть, предупредил его конкурентов. Если его конкуренты знают о проекте по выращиванию синтетических органов, над которым он работал последние несколько месяцев, то он по уши в дерьме. Любой человек в медицинской отрасли потратил бы миллиарды, чтобы предотвратить свое будущее. Для них на кону стояло слишком много денег. Мои глаза перешел с улицы и вернулись к нему.

Рон покраснел, его глаза бегали по комнате, как будто кто-то из них мог встать и пристрелить его в любой момент. Я наклонилась и коснулась его руки, слегка улыбнувшись ему, как будто мы были двумя друзьями, вышедшими поболтать по-дружески.

— Успокойся, — тихо предупредила я его. — Не устраивай сцен.

— Они убьют меня, Эва, — прошипел он вымышленное имя, которое я дала ему при нашей первой встрече. — Я знаю это. Я сделал все, что ты сказала. Скопировал все файлы, всю информацию. Отправил флешки, но что, если этого недостаточно? Они захотят уничтожить эту информацию или, что еще хуже, взять ее и использовать для себя. Они создадут мои органы, а затем взвинтят цены до тех пор, пока никто, кроме богатых, не сможет их себе позволить. Это может спасти жизни, и они собираются использовать это для собственной выгоды.

К концу его монолога, его голос стал слегка визгливым. Еще больше пота выступило у него на лбу. Я сморщила нос, когда отчетливый запах пота достиг моих ноздрей.

Я осторожно полезла в сумочку, достала несколько салфеток и протянула их ему. Он взял их и начал вытирать пот со лба.

— Нам не нужно беспокоиться об исследованиях, — сказала я ему. — Прямо сейчас все, о чем нам нужно беспокоиться, — это о том, как вытащить тебя отсюда в безопасное место, прежде чем тот, кто следит за тобой, найдет способ оставить тебя в покое.

Или убьет, но последнюю часть я не произношу вслух.