Порочный круг

— Признаться, я и сам не в курсе. Честно говоря — моя профессия спелеолог-исследователь, и в данном случае я отвечаю только за безопасность прокладки маршрута, а также вырабатываю стратегию нашего поведения в пещере. Так что научная сторона вопроса меня слабо интересует.

Тут, с помощью внешнего микрофона, я услышал в наушниках утробный звук открывающейся заслонки. Мы поспешили забраться в тесную переходную камеру. Как я понял из веселых эфирных переговоров, сейчас мы с помощью магнитной лебедки спустимся на глубину в шестьдесят метров по практически отвесной штольне, а там перейдем в магистральный штрек. Эта шахтерская терминология была для меня тарабарщиной, но я не стал ни о чем больше спрашивать, резонно подумав, что скоро сам все увижу.

* * *

Легкое покачивание говорило о том, что мы начали спуск. Перегрузки были ничтожны, поэтому антиинерционная система скафандра не включалась. Вот наша клеть замерла, дверки раскрылись, и мы остановились перед темнотой широкого коридора. "Значит это и есть магистральный штрек", — мимоходом отметил я про себя. В инфракрасных лучах стены тоннеля светились сероватым рассеянным излучением, которое испускалось при нагреве породы в результате радиоактивного распада.

Экспедиция двинулась в глубь этого царства мертвой тишины. Впереди осторожно и неторопливо шел Диас, за ним два археолога с кибером, а я замыкал колонну: передо мной маячила спина Рыси. Минут через десять ходьбы, когда мы миновали несколько боковых ответвлений, наш отряд остановился. Оглядевшись, я увидел, что мы находимся в небольшом расширении пещеры. По его периметру располагались пять отверстий, являющихся входами в более узкие тоннели, нежели тот, по которому мы пришли. В центре площадки я заметил круглое жерло колодца. Судя по тому, как суетился вокруг него Диас, и что кибер принялся скидывать амуницию, нам предстояло еще раз спуститься вниз.

Отведя в сторонку Рысь, я спросил:

— Зачем мы полезем в эту дыру?

— Не знаю, но уверен, что там есть нечто интересное.

— А что нам конкретно надо делать?

— Сейчас Диас все объяснит.

Оказалось, что в глубине этого колодца, примерно метров восемьдесят от створа, в гладкой боковой стенке обнаружили округлый проем. Туда в прошлый раз проник зонд, который, якобы, заснял культовое помещение. К сожалению, наши археологи прямо-таки сгорали от любопытства, и, во что бы то ни стало, хотели самолично осмотреть открытое святилище. Диас предложил нам в это время не скучать попусту, а исследовать колодец дальше в глубину с помощью робота. Мы согласились.

Когда группа ученых исчезла в отверстии, Рысь раскатал небольшой экран и присоединил к нему пульт управления. Затем мой канонерщик вынул из заплечного мешка округлый аппарат, размером с теннисный мячик — это был исследовательский зонд. Рысь активировал его программу, и робот засветился сиреневым, оторвался от грунта и медленно запарил в сторону колодца. Он остановился над самым центром жерла, как бы раздумывая, стоит ли спускаться, а затем, повинуясь команде, начал погружение.

На экране монитора мы увидели голографическую картинку колодца. В тусклом свете зонда его шахта казалась как бы затянутой пеленой. Аппарат опускался все ниже и ниже. На отметке 47 м от поверхности мы заметили лаз в стене. Зонд не стал туда заглядывать, сообщив нам, что это очень короткий тупик. На отметке 82 м нашему взору открылся коридор, по которому ушли Диас и археологи. Тут же болтался свободный конец троса лебедки кибера с пристегнутым карабином.

— Ниже этого места колодец не исследован, — сообщил мне Рысь.

— Так что же ты остановил зонд? Давай, двигайся дальше.

Наш разведчик продолжил падение. Камни, унылый серый реголит и ничего больше. Мне уже наскучило это однообразие. Я выпил сока из запасов скафандра и обратился к своему товарищу:

— Может, этот колодезь и вовсе бездонен?

— Ага, — усмехнулся Рысь, — этакая черная дырочка местного масштаба.

— Сам посуди, мы уже дошли до шестисот тридцати метров, а...

И в это мгновение зонд поймал мощный электромагнитный импульс. Рысь лихорадочно заработал пальцами, набирая команды на пульте управления. Сигнал исходил из узкого прямоугольного отверстия. Разведчик нырнул туда. Тоннель имел метров сто в длину и расширялся наподобие воронки. В итоге, наш аппарат застыл перед тупиком. Обнаруженный штрек заканчивался пирамидальным залом. Среди камней, которыми был вымощен его пол, треугольником были положены светильники, а между ними, на возвышении в одну треть расстояния до потолка, покачивалось ослепительное, быстро вращающееся веретено, сотканное из лучистой материи.

— ! — восхищенно выдохнул Рысь и радостно затараторил:

— Фобос, это же натуральнейший селенит. Да еще какой красавец! Такого нет в каталоге. Обычно они шарообразные или дисковидные, а их энергия не идет ни в какое сравнение...

— Погоди! — остановил я словоизлияния канонерщика.— Ты похож на жертву селенологии. Луна, между прочим, обладает свойством разрушать психику чувствительных индивидуумов. К тому же, мне почему-то не верится, что перед нами живое существо.