Порочный круг. Сиреневый туман

Сергей нахмурился:

— О несуразице спроси бывшего начальника милиции Кролова. Под его личным руководством та «выемка» осуществлялась.

В разговор вмешался Голубев:

— Это правда, Игнатьич. Руководил операцией сам Кролов, но свою вину свалил на начальника ОБХСС, которому ни за что ни про что вкатили выговор.

Антон взял у Сергея подшивку и стал перелистывать наряды на столярные и плотничные работы, очистку навоза, изготовление каких-то ворот и дверей, ремонт крыши на ферме, перегрузку минеральных удобрений, подвозку и укладку щебня на дорогу к механической мастерской и многое-многое другое. Передав документы следователю, он сказал:

— Не забудь, как Кролов, включить в протокол выемки.

— Постараюсь не забыть, — невесело ответил Лимакин.

— Еще что интересное нашли?

— Паспорт, диплом с отличием об окончании Кемеровского института культуры, трудовую книжку, сберегательную — с суммой две с половиной тысячи, профсоюзный билет и вот это… — Лимакин протянул Бирюкову старый почтовый конверт, адресованный Изольде Аксеновой в Караульное.

Штемпели на конверте были трехлетней давности. Антон достал из конверта сложенный вчетверо тетрадный лист, исписанный с одной стороны убористым мужским почерком, и стал читать.

«Подруга! Есть срочная просьба. Перетолкуй с „Рюкзаком“, не найдется ли в его колхозе руководящей должности для делового человека, способного достать черта рогатого из-под земли? Крупные бабки не требуются. Этого мусора, сама знаешь, у меня хватает. Работу желательно не пыльную. На худой конец согласен временно пошоферить. Если сумеешь провернуть такое дело, озолочу. Тут вроде старый друг на хвост цепляется… Надо срочно слинять из Новосибирска. Конечно, можно бы дружка и замочить, но мокрые дела не отмываются. А за „сухие“ надо отмыться поскорее, чтобы кейфовать, как кейфуют белые люди. Уже закинул удочку в благословенный Крым. Железно наклевывается кирпичная хата с богатым садом под Феодосией, в Судаке. Там — море Черное, песок и пляж. И жизнь привольная чарует нас… Поняла, подруга?.. Выручай! С ответом не волокить. Могу кинуть… А пока — твой».

Обратного адреса на конверте не было. Только почтовый штемпель подсказывал, что отправлено письмо из Новосибирска.

— Кажется, Водопьянов? — спросил следователь.

— Надо найти образец его почерка, чтобы провести экспертизу.

Сергей, прочитавший письмо, загорячился:

— Даю стопроцентную гарантию, что не кто иной, как этот деляга писал!

— Твоей гарантии нам мало, — сказал Антон. — Найдется в конторе что-нибудь, написанное рукой Водопьянова?

— Арендный договор он лично писал, — Сергей вдруг глянул в окно. — Виталий Ложников наконец-то прискакал!

Бирюков посмотрел на следователя:

— Заканчивайте здесь, а мы с председателем побеседуем с Ложниковым на свежем воздухе…

Следователь понятливо кивнул.

За несколько суток, прошедших после убийства, Ложников так сильно осунулся, что, казалось, будто серьезно заболел. Одет Виталий был, как и прошлый раз, по-солдатски. На вопрос Сергея — почему долго не приезжал? — тихо ответил:

— Бычки привыкли пастись допоздна. Комолый — заводила ни в какую не идет в загон раньше времени. За ним все стадо на сторону воротит. Кое-как загнал.

— Уговорил я Тимофея Слабуху к тебе в арендную компанию, — сказал Сергей. — С завтрашнего дня старик готов включиться в работу. Но в Выселках ночевать не согласен. Боится.

— Переночевать — не проблема. Я сам переночую.

— Не боишься там после того, что случилось?

— Чего бояться… Топчан переставил — из окна уже не достанут. И внутренний замок на двери крепкий сделал.

— Значит, берешь Тимку-чекиста?

— Договор надо переделывать…

— Переделаем. Ты давай мне согласие, пока окончательно не дошел. Посмотри, на тебе лица уже нет.

— Аренда — это не забава. Потянет Слабуха на подряде?

— Потянет. Тимофей еще крепкий старик.

Ложников поправил на голове берет:

— Ну пусть с завтрашнего дня выходит пасти, а я покосом займусь. Без сена нельзя в зиму бычков оставлять. Привесов не будет.