Порочный круг. Сиреневый туман

— Нет, обстоятельства развиваются так стремительно, что необходимо сделать кое-какие уточнения.

— Ну, что ж… — Галактионова на несколько секунд задумалась. — Пойдемте в дом, не в этом же свинюшнике вести разговор.

Широким коридором, стены которого были оклеены моющимися обоями под мрамор, она провела Лимакина в просторный зал, где удивительным образом роскошь сочеталась с домашним уютом. Сели на дорогие мягкие стулья возле инкрустированной тумбочки. Галактионова взяла лежавшую в чистой хрустальной пепельнице яркую коробку «Мальборо», вытащила из нее сигарету и, щелкнув зажигалкой, глубоко затянулась. Выпустив сизое облачко дыма, предложила Лимакину:

— Закуривайте.

— Спасибо, — Лимакин достал аляповатую пачку «Астры». — У меня другой сорт.

Прикурив от любезно протянутой Галактионовой зажигалки, он с нескрываемым интересом оглядел роскошный зал. Юлия Николаевна грустно спросила:

— Нравится?

— Красиво живете.

— Наследство от родителей, погибших при катастрофе поездов в июне восемьдесят девятого под Уфой. Я была единственной наследницей. С моей нищенской зарплатой такая красота и во сне бы не приснилась.

— Родители здесь жили?

— В Новосибирске. Точнее, там жила мама, а отец был капитаном дальнего плавания и появлялся дома от случая к случаю.

— Как же они вместе попали в катастрофу?

— Во время папиного отпуска решили съездить к родственникам на юг. У мамы пошаливало сердце. Лететь самолетом она не рискнула. Поехали адлеровским поездом и вот…

Внимание Лимакина привлек остановившийся у дома райповский грузовик с диагональной красной полосой на кузове. Через окно было видно, как с противоположной от шофера стороны кабины вылез грузчик Санков и размашисто зашагал к калитке. Через несколько секунд, гулко простучав каблуками по веранде, он решительно заглянул в зал и, увидев следователя, будто остолбенел.

— Тебе чего?.. — строго спросила Галактионова.

Санков расплылся в широкой улыбке:

— Выйди на минутку пошептаться.

— Говори здесь. Чего надо?

— Поллитровку. Понимаешь, могильщик ведь без бутылки яму не зароет.

Лицо Галактионовой стало темнее тучи:

— Вы до сих пор не решили вопрос с могилой?

— А чо я?.. — улыбка с лица Санкова исчезла. — Моя задача — организовать доставку гроба. Здесь все хо-кэй! Гроб в кузове. А могилой Артем занимается.

— Я отдала Артему разрешение горисполкома на полный ящик «Пшеничной» для похорон. Неужели, проглоты, вам этого мало?!

— Так ведь… тот ящик еще выкупить надо…

— Выкупайте, деньги у Артема есть.

— Понял, Николаевна, извини, — с кислой миной проговорил Санков и бегом устремился к машине. Едва он вскочил в кабину, грузовик тотчас укатил.

— Господи… — вздохнула Галактионова. — Скорее бы этот кошмар кончился. — И посмотрела Лимакину в глаза: — Какие же уточнения хотите сделать?

Лимакин осторожно постучал горящим концом сигареты по краю пепельницы:

— Экспертиза установила, что последнее алкогольное опьянение Казаринова перед смертью было вызвано самогоном. У кого он мог раздобыть это зелье?

Галактионова задумалась:

— Простите, но пути, по которым алкоголики добывают спиртное, неисповедимы. Я, например, не знаю никого, кто занимается самогоноварением.

— Говорят, есть какая-то бабка Кузнечиха, бывшая учительница… — намекнул следователь.

— Не знаю такую.

Галактионова глубокими затяжками прикончила сигарету и тут же закурила другую.

«Она нервничает», — подумал Лимакин и, не оставляя времени на долгие размышления, в темпе заговорил:

— Пойдем дальше. Со склада вы продали японский холодильник ветерану, живущему в поселке птицефабрики…

— Да, продала, — резко перебила Юлия Николаевна. — Таким же образом, непосредственно со склада, взяла себе. Если считаете это вопиющим криминалом, то можете проверить: отфактурены эти холодильники в магазин «Домашнее хозяйство», куда, разумеется, вместе с фактурами переданы и деньги.

— Нет, такое нарушение правил торговли я не считаю вопиющим криминалом, — сказал Лимакин. — Меня интересует личность ветерана. Кто он? Ведь не каждому встречному-поперечному продаются дорогостоящие товары со склада.

Галактионова, словно соглашаясь, кивнула головой:

— Ветеран с птицефабрики — это бывший начальник торгового отдела райпо Марусов Анисим Гаврилович. Задубелый бюрократ. С великим трудом выпроводили его на пенсию. В связи с этим по распоряжению правления и холодильник ему со склада отпустила.

— У Казаринова с Марусовым не было конфликтов?

— Как вам сказать… Старый зануда доводил до белого каления всех. Кстати, уволили Спартака по настоянию Марусова.

— Не пошел ли Казаринов выяснять с ним отношения?.. — высказал предположение Лимакин и пояснил: — Меня интересует путь Казаринова после того, как он вышел из дома с авоськой пустых бутылок.

— Я уже говорила, пути алкоголиков неисповедимы. — Галактионова посмотрела Лимакину в глаза. — Догадываюсь, подозреваете в убийстве…

Лимакин предупреждающе поднял руки: