Порочный наследник

А самое трудное – вот это: сидеть здесь в ее присутствии и пытаться держаться с ней по-деловому. «Она считает тебя другом, а теперь и своим похитителем, – напомнил он себе. – Ничего не получится, сколько бы времени вы ни провели вместе, да ничего и не должно получиться».

– Вам следует беспокоиться только о том, чтобы хорошо отдохнуть. У вас травма головы. Вам не стоит тревожиться о…

– Там говорится о моем отце… – перебила она. – Я не люблю ссоры. Это может послужить началом скандала, который разразится в моей семье. Вы не представляете, каким он может быть. Папа может поверить, что я действительно написала эти ужасные слова.

– Не поверит. – Фэллону захотелось протянуть руку, чтобы взять ее ладонь в свою и утешить, но он сдержался.

– Отец уверен, что моя мать – самая плохая. Почему бы ему не поверить и в это?

– Эта бумага не пахнет. – Фэллон не мог подобрать слова. Изабель нельзя знать правду об Обществе запасных наследников или о прошлых делах своего отца, связанных с Реджинальдом Грейплингом. Мало того, что эти ответы приведут к вопросам, на которые он не сможет ответить, но Изабель и правда могут убить. Он не мог вынести мысли о том, что Грейплинг способен протянуть свои щупальца даже до этой спальни, но слишком многое было поставлено на карту, чтобы не принимать угрозы этого человека в расчет. Фэллон страстно желал разрушить любую привязанность, которую она, возможно, питает к Грейплингу, но он должен молчать. Образ обмякшего тела Изабель на полу музея накрепко засел в его памяти, и, как он ни старался, он не мог выбросить его оттуда.

– Просто доверьтесь мне, – повторил он.

– Мне было так стыдно читать это… будто я высказала свои самые худшие мысли о своей семье. Кто бы это ни написал… Откуда вор знает обо всем этом? Почерк и правда очень сильно похож на мой. Возможно, я и ответственна за кражу, но разве что тем, что просто сильно ударилась головой и ничего не помню. Наверное, я сошла с ума. С людьми это иногда случается.

Он наклонился вперед, внимательно всматриваясь в ее полные тревоги глаза.

– Вы не писали эту записку. Это не ваши мысли. Вы знаете, что правда, а что нет.

Она кивнула и с минуту смотрела на стол между ними.

– Я никогда не сказала бы этого вслух и тем более не написала бы в записке, которую кто-то может найти и прочитать. Я бы никогда не украла что бы то ни было у своей семьи. – Она посмотрела на него глазами, полными слез. – Но у меня были похожие мысли, когда я только узнала о свадьбе Виктории. Так что там есть доля правды.

– Там нет правды, – возразил Фэллон. Только после того, как слова слетели с его губ, он услышал, насколько резким был тон его голоса, и вздохнул, откинувшись на спинку стула. Это был командный голос, призванный прекратить спор между людьми. Но здесь все было по-другому.

– Человек, который написал эту записку, пытался убить вас. Тот же человек украл произведения искусства, за которыми вы присматриваете, и оставил вас умирать, чтобы в краже обвинили вас. В этом нет правды, миледи, одна ложь.

Изабель притихла на минуту, допивая вино.

– Изабель. – Его кулаки сжались и разжались под столом, прежде чем он посмотрел на нее.

Хоть это и было его желанием – называть ее по имени, но разве это не один из элементов поведения, вполне соответствующего социальным стандартам, который почему-то отсутствовал в общении между ними? Она уже ужинает в его спальне и доверяет ему, это ослабляет его контроль над ситуацией. А у него есть свои люди, которых нужно контролировать. Она отвлекает его от всего, на чем он должен сосредоточиться. Он не может позволить себе чувствовать что-нибудь к ней. Она оставит след в его жизни, просто существуя здесь, в его мире, и все. Если он достигнет успеха и разрешит этот скандал вокруг нее, она вернется под опеку отца. Жизнь вернется в нормальное русло для них обоих, и свет, который она принесла в его жизнь, погаснет. В конце концов, это его работа – защищать ее, но, черт возьми, разве он сам как человек не нуждается в защите тоже? Что станется с ним, когда она исчезнет?..

Если держать ее здесь было неразумно, то называть ее по имени, пока она здесь, – уже просто безумие, понял он. Несмотря на все это, он открыл рот и едва промямлил самое красивое в английском языке слово:

– Изабель, можете называть меня Фэллоном.

– Раз тебя похитил пират, думаю, что называть друг друга по имени вполне уместно, – задумчиво сказала она, ставя бокал на стол.

– Вы знаете, что все это делается для вашей безопасности.

Изабель пропустила его замечание мимо ушей, и на ее лице появилась легкая улыбка, когда она принялась рассматривать его.

– Фэл-лон Сент-Джеймс, – произнесла она по слогам.