Порочный наследник

– Дама? – испуганно спросил Хардеуэй. – Все было так же, как в прошлый раз? Она жива? Сент-Джеймс, как мы спрячем убийство женщины? Мы не можем, не должны этого делать ни при каких условиях. Ведь если вмешаются власти, под удар будет поставлена секретность нашего детища. Титул, предмет насмешек всего общества, а теперь еще и мой клуб? Моя работа? Черт, мне нужно выпить! – Он поднялся со стула и побрел к графину, в котором Фэллон держал виски для своих.

– Успокойся. Это далеко не конец Общества запасных наследников. Она жива, а мы пытаемся уладить это дело и не дать властям вмешаться. По крайней мере, сейчас.

– Кто она? – спросил Хардеуэй и пошел обратно к своему стулу, держа в руках стакан. – Как, черт подери, нам удастся заставить ужасно – как мне кажется – пострадавшую женщину молчать? Я уж не говорю о том, чтобы сокрыть кражу из чертового Британского музея! А женские сплетни? Сент-Джеймс, они не такие, как все эти твои секреты и кодовые знаки.

– Мне нужно, чтобы ты нашел копии одного письма, – спокойно продолжал Фэллон. – Я отправил Хаперли расспросить в «Пост», но…

– Но я же спец в доставании документов! – сыронизировал Хардеуэй. Было понятно, что он все еще думает о недавнем пожаре.

– Ты лучший в этом деле. Сначала попробуй просмотреть обычные источники информации, чтобы нейтрализовать эту проблему, а затем расспроси всех, кто ежедневно работает в музее. Напомни мистеру Джасперу о нашем неусыпном покровительстве и убеди его любым возможным способом сохранить кражу в тайне. Он главный библиотекарь – это отразится и на его репутации.

– Интересная, должно быть, получится беседа, учитывая, что всего лишь на прошлой неделе ты оказался замешан в драке в музее, – перебил его Хардеуэй.

Фэллон проигнорировал напоминание о своем импульсивном поведении и продолжил:

– Копии письма, которое мы ищем… это подделки. Скольких умельцев, подделывающих документы, мы знаем?

– Пятерых, включая Симса и Гордона.

– На данный момент неизвестно местонахождение трех копий этого письма. Нам нужно найти все и убедиться, что не будут изготовлены новые.

– О чем это письмо? Какая-то мелочь вряд ли покажется важной в свете сложившихся обстоятельств. Грейплинг, травмированная леди и кража – а ты хочешь, чтобы я провел день, разыскивая копии какого-то письма?

Было несколько вещей, которые Фэллон мог скрывать от всех, и еще было кое-что, что Фэллон мог скрывать от всех, кроме Хардеуэя. Брайс должен быть в курсе с самого начала. Тот факт, что он не может рассказать Изабель или ее отцу о Грейплинге, не означает, что он должен скрыть это и от Хардеуэя. Кому-то надо рассказать все, а Хардеуэй просто должен это знать. Если Фэллон отправит своего друга на поиски доказательств против Изабель, Хардеуэй все равно узнает правду.

– Это слова Грейплинга, а не леди Изабель, – сказал он, протягивая письмо другу.

– Слова Грейплинга… леди Изабель? Сестра моей бывшей невесты? – Хардеуэй схватил записку и развернул ее. На его лице отразились смешанные чувства, когда он читал эти слова, но последнее выражение соответствовало чувству самого Фэллона, и это была решимость. Он бросил записку на стол и присвистнул.

– Наслаждайтесь результатами ваших эгоистичных поступков… это же последние слова судей в его адрес при вынесении приговора, перед самым заключением в тюрьму. Коварный ублюдок! Мы должны его найти. Кражи картин вполне достаточно. А это… – Он кивком указал на записку. – Это еще и личное.

– Ты прав. – Теперь это было для Фэллона более личным, чем несколькими днями ранее, хотя он никогда бы этого не признал.

– Она почти стала членом моей семьи, Сент-Джеймс. А ее отец… Я уверен, он не обрадовался всему этому.

– Он не знает, что в этом виноват Грейплинг, и мы должны держать это в тайне. Сейчас мы распространяем информацию, что леди Изабель вчера покинула город. Семья утверждает, что она поехала навестить больную тетушку. Но нам нужно найти другие копии записки, где бы они ни находились.

– Никто не будет с подозрением воспринимать новость о ее внезапном исчезновении, пока все только и говорят о катастрофе, которой обернулась моя проклятая свадьба, – проворчал Хардеуэй.

– Хорошо.

– Хорошо? Имей совесть, приятель!

– Это хорошо, если предметом сплетен останется ее больная тетя и твоя свадьба, а не истинное положение вещей.

Истина приведет к тюремному заключению Изабель или ее браку с Фэллоном, а ни одного из этих вариантов допустить нельзя.

– Значит она не сидит где-нибудь, утешая сестру, не так ли? Она сильно ранена? Не говори, что смертельно. Грейплинг – самый что ни на есть гнусный подлец и сукин сын. Она все еще может быть в опасности, если он доберется до нее, не говоря уже о возможности отправиться в тюрьму за кражу.

– Леди Изабель в безопасном месте.

Хардеуэй с прищуром посмотрел на него.