Порочный рокер

– Потому что алмазная индустрия – это абсолютное зло.

Я поднял лифчик со своей груди и поднес к лицу. Он пах вишнями и сливками. У нее отвисла челюсть, когда она увидела, как я его нюхаю.

– Вся алмазная индустрия?

– Тебе придется вернуть его, – упорствовала она.

Я бросил бюстгальтер на диван рядом с собой.

– Я не думаю, что они примут обратно уже ношеное белье.

– Что ж, тогда пожертвуем его на благотворительность. – Она разгладила платье. – Ты всегда покупаешь женщинам подарки, инкрустированные бриллиантами, как только начинаешь с ними встречаться?

Мой взгляд скользнул по совершенству ее грудей, обтянутых мягким платьем без лифчика. Затем я поправил свой член в джинсах, раздвинул ноги и откинулся на спинку сиденья. Такими темпами девушка собиралась поддерживать во мне постоянный стояк. Я заглянул в ее сине-зеленые глаза, гадая, насколько она была пьяна. Насколько это была Кэти Блум, а насколько – игра напоказ.

– Ты, Кэти Блум, определенно не похожа на женщин, с которыми я обычно встречаюсь.

– Приму это за комплимент, – сказала она, взглянув на мою руку, лежащую на промежности.

– Правильно.

– Что ж, у меня есть порядочность, – заявила она. – И меня не волнует, ошибочны мои ценности или нет. Они мои.

Она скрестила ноги, и мой взгляд упал на подол ее платья. Мой член затрепетал от внезапной картины: я по самые яйца в Кэти Блум, мои бедра зажаты между этими кремовыми, гладкими бедрами.

– А как насчет трусиков?

Ее глаза снова сузились, когда она посмотрела на меня.

– На них нет бриллиантов. И они останутся на мне.

Она снова опустилась на диванчик, довольная собой, и прислонилась ко мне. Моя рука вернулась на спинку сиденья, кончики пальцев снова погладили ее обнаженное плечо. Она взглянула на меня.

Затем повернулась ко мне и поцеловала.

Это застало меня врасплох, но я не был идиотом, поэтому поцеловал ее в ответ.

Когда она прижалась ко мне всем телом, я зарычал ей в рот, а мой член напрягся в джинсах. Моя рука скользнула в волосы Кэти, и я прижал ее к себе, даря страстный поцелуй. Мы прильнули друг к другу; вторая моя рука скользнула к мягкой груди и нежно сжала ее через платье. Кэти растаяла в моих руках, и у меня возникло непреодолимое желание раздвинуть ей ноги и сделать с ее сладкой, мягкой киской именно то, что я делал со ртом.

Я впился пальцами в бедро Кэти, вероятно, причиняя боль, и застонал, когда она провела своим мягким языком по моему. Мой большой палец скользнул по ее твердому соску. Затем она отстранилась и перевела дыхание.

Она потянулась за своим бокалом и огляделась по сторонам, но никто не обращал на нее особого внимания. Мы были не единственными, кто упивался друг другом.

Кэти опустила руку мне на бедро и оставила ее там, рядом с выпуклостью в промежности моих джинсов. Чертовски близко. Мое сердцебиение бешено колотилось в груди, в моем члене. Если бы она сдвинула пальцы еще хоть на гребаный дюйм, клянусь, я бы взорвался.

– Итак… почему ты никогда не встречаешься с обычными девушками? – Она слегка откашлялась и сделала неуверенный глоток шампанского. – И под «обычными» я имею в виду «не знаменитых», – добавила она фразу, которую я использовал, описывая ее той ночью в баре отеля.

Когда Кэти встретилась со мной взглядом, она выглядела чертовски возбужденной, ее розовые губы припухли от поцелуев со мной. И я хотел поцеловать ее снова. Я хотел повалить ее обратно на диванчик, сорвать с нее эти черные кружевные трусики, раздвинуть ей бедра и лизать до тех пор, пока она не начнет кричать и содрогаться от оргазма. Я хотел отлизывать ей, пока она не кончит столько раз, что забудет, как дышать. Я хотел трахать ее языком до тех пор, пока она не забудет свое гребаное имя.

Вместо этого я сделал глубокий вдох и выдохнул.

– Понятия не имею.

Глава 17 Кэти

Каким-то образом нам удалось добраться до отеля до восхода солнца.

Мы поднялись в наш номер: Джесси, я и грохочущая музыка из всех баров, в которых мы были сегодня вечером, – все смешалось воедино, отдаваясь в моем мозгу. Сейчас в нем играл классный дублированный ремикс на песню Baby Bash Suga Suga, который заставлял меня пританцовывать прямо в пустом и тихом номере. Впервые за весь день мы остались одни.

Только мы вдвоем.

Это был конец первой невероятно долгой ночи тура. Казалось, что в одну ночь слилось их множество.

Невероятная ночь.

Джесси, спотыкаясь, в кромешной темноте подошел к кроватям и сбросил свои вещи на пол. Я включила свет, а затем, пошатываясь и размышляя, как не наброситься на него, принялась снимать новую обувь. Это всколыхнуло в моей памяти воспоминания о нашей первой ночи в другом номере отеля. Только на этот раз я не планировала наделать глупостей, например, обнажиться перед ним. Именно поэтому я всю ночь пыталась умерить свой пыл.