Порочный сексуальный татуировщик

Да, это было именно то, что ему нужно, чтобы забыть Катрину и прошлую ночь.

Он повернулся к Леви и Таре, искавшим место в зале, где можно посидеть и выпить.

— Не ждите меня, детки, — многозначительно сказал Мейсон. — Неизвестно, где я сегодня окажусь.

Леви поднял бровь.

— Или с кем?

Мейсон пожал плечами.

— Ты хорошо меня знаешь.

Затем он заметил хмурый взгляд Тары, на ее лице читалось явное недовольство.

— Почему ты так на меня смотришь? — спросил он ее.

Она поджала губы.

— Просто подумала, что после прошлой ночи и вашей с Катриной… ну, ты знаешь.

Он упер руки в бедра и с любопытством склонил голову.

— Знаю? — повторил он, не представляя, в каком направлении движется этот разговор, но не собирался ничего говорить, пока не поймет, что имелось в виду под «ты знаешь».

— Интрижки, — пояснила Тара.

— Это Катрина тебе сказала? — спросил он, все еще никак не реагируя.

Тара покачала головой, все еще неодобрительно глядя на него.

— Нет. Она сказала, что ничего не произошло, но я готова поклясться, что что-то было.

Итак, Катрина отрицала, что занималась с ним сексом. Не рассказала подробности вчерашнего вечера даже своей подруге, потому что они оба знали, что этого больше не повторится. Она явно хотела сохранить это в секрете, и из уважения к Катрине он сделает то же самое.

— Ничего не произошло, — подтвердил он слова Катрины.

— Что же, прекрасно, — сказала Тара, выходя из своего защитного режима. — Развлекайся, сорви вишенку с Вегаса.

Мейсон ухмыльнулся.

— Помни, что наш самолет вылетает завтра в полдень, и мы вчетвером встречаемся в вестибюле в десять, — сказал Леви, всегда думая о будущем, когда Мейсон предпочитал действовать импульсивно, поэтому его брат напомнил ему о расписании следующего утра.

— Не волнуйся, я приду, — заверил его Мейсон. — А вы двое не устраивайте дебош.

Он знал, что его живущий по закону брат-трезвенник не осмелится сделать что-то, что скомпрометировало бы его пуританскую личность.

Когда Леви и Тара направились в зал, Мейсон пошел осмотреться в клубе. Специального места для танцпола не было, поэтому все танцевали вокруг кабинок и столов, и пару раз женщины хватали его за руку, предлагая присоединиться к ним, но у него не было настроения танцевать.

Он одаривал их одной из своих ухмылок плохого парня, но качал головой и продолжал искать женщину, которая пробудила бы интерес не только у него, но и у его члена. Обычно проблем с этим не возникало. Но сегодня казалось, что его член стал разборчивым, и осознание этого до чертиков его раздражало.

Он взглянул в сторону бара. Фигуристая брюнетка в коротком черном платье на бретельках, подчеркивающим грудь, сидела на барном стуле в дальнем углу, потягивая коктейль и наблюдая за ним. Как только их взгляды встретились, она улыбнулась ему, затем похлопала по свободному стулу рядом, подзывая к себе.

Решив, что из-за чертовой придирчивости у него заканчиваются варианты, Мейсон подошел к ней и скользнул на стул. Она поставила пустой бокал на барную стойку, ее ярко-красные губы соблазнительно изогнулись в призывной улыбке, глаза излучали безошибочное приглашение, которое, как он знал, приведет именно к тому, ради чего он сюда пришел.

— Не хочешь купить мне еще выпить? — спросила она знойным голосом, медленно и многозначительно водя пальцем по краю бокала.

Сначала выпивка и вежливые формальности.

— Конечно, — сказал он дружелюбно. — Что будешь?

— Яблочный мартини.

Мейсон подозвал бармена и сделал заказ.

— Ей яблочный мартини, а мне чистый «Bulleit».

Бармен отошел готовить напитки, а женщина повернулась к нему всем телом, выпятив вперед грудь. Да, без сомнения, она делала это и раньше. Идеально.

— Итак, ты в Вегасе проездом или живешь здесь? — спросила она, закинув одну стройную ногу на другую.

— Приехал из Чикаго, — ответил он, чертовски желая, чтобы его тело присоединилось к плану на секс, чтобы он мог покончить с этим. — В эти выходные здесь состоялась свадьбе моего брата.

— Как мило. Ты в клубе с кем-то?

Он понимал, что ее не интересует его брат или Тара, она спрашивала о ком-то более значимом. Ему в голову снова пришла Катрина, и неожиданное чувство вины, скрутившее внутренности, заставило его поерзать на стуле. Ему не о чем сожалеть, сказал он себе и попытался сосредоточиться на женщине рядом с ним.

— Нет, — ответил он. — Я здесь один.

— Я тоже, — сказала она и облизнула нижнюю губу.

Все, о чем Мейсон мог думать, это губы Катрины и все те грязные, порочные вещи, которые он все еще хотел сделать с этим мягким, теплым ртом. Вчера он не получил достаточно.

Бармен принес напитки, и Мейсон вытащил из бумажника две двадцатки и протянул их парню.

— Сдачи не надо.

— Спасибо, чувак, — сказал официант и перешел к другому клиенту.