Порочный сексуальный татуировщик

Облегчение охватило все ее тело, она оттолкнулась от стены и направилась к двери склада… и резко остановилась, когда вместо Мейсона путь ей преградило большое, мускулистое тело Коннора.

Она не смогла сдержать испуганного «ох», сорвавшегося с ее губ, и из-за внушительных размеров мужчины инстинктивно отступила на несколько шагов назад. Темные глаза Коннора сверкали враждебностью, он медленно, но целенаправленно последовал за ней, пока не прижал к стене. Не было никакой возможности обойти Коннора, чтобы он с легкостью не схватил ее и не удержал, так же как и той давней ночью.

Уголок его губ искривился в усмешке, напомнив о том, каким хулиганом он был. Это злобное выражение также подтвердило, что он не изменился, и вернулся не для извинений или исправления прошлых проступков. Воинственные мужчины, подобные ему, как и ее отчим, не испытывали раскаяния в своих действиях. Нет, они считали, что имеют на это право, особенно когда их не привлекали к ответственности за их жестокое и отвратительное поведение.

Несмотря на охвативший ее ужас, Катрина вздернула подбородок, не позволяя ему увидеть свою слабость, которой он мог бы воспользоваться, даже если на самом деле она чувствовала себя невероятно уязвимой.

— Тебе нужно уйти, Коннор, — сказала она твердым, сильным голосом. — Сейчас же.

Он не двигался. Вместо этого его наглый взгляд пробежался по ее телу, разглядывая красивое винтажное платье, которое она сегодня с такой тщательностью выбрала для Мейсона. Она вздрогнула, когда похотливый взгляд Коннора задержался на лифе и на ее груди, прежде чем снова подняться вверх.

— Почему ты ведешь себя как заносчивая сука? — спросил он, и мускул на его щеке дернулся от едва сдерживаемого гнева. — Каждый раз, когда я прихожу сюда, ты грубишь и отталкиваешь меня. И ведешь себя так, будто слишком хороша даже для простого разговора со мной. В чем, бл*ть, твоя проблема?

Ей следовало бояться, учитывая, что спасения ждать не приходилось, они остались в салоне одни, а он был физически сильнее и без проблем применил бы силу против женщины, это она прекрасно знала. Но вся ярость и боль, которые она скрывала в течение стольких лет, нашли свой выход, и после той ночи она обрела силу и стойкость, которые позволили ей противостоять ему.

— Ты — моя проблема, Коннор, — сказала она, потрясенная собственной храбростью, но на этом не остановилась. — Как ты смеешь вернуться сюда и ожидать, что все будет хорошо после того, что ты со мной сделал?

Катрина ненавидела ухмылку удовольствия, которой он ее наградил, и за которой последовал бессердечный смех.

— Ты все еще злишься из-за той ночи перед выпускным? — спросил он насмешливым тоном. — Мы же просто развлекались, и все немного вышло из-под контроля. Большое дело.

— Мы не развлекались, засранец, — крикнула она, и ей пришлось сжать руки в кулаки, чтобы не выцарапать ему глаза. — Ты затащил меня в пустую комнату на той вечеринке. Стал удерживать, когда я попыталась уйти. Зажал мне рот, когда я закричала. А потом ты меня изнасиловал!

Боже, ей еще несколько месяцев после этого снились ужасные кошмары, и каждый раз она просыпалась в панике, ей казалось, что она снова и снова переживает то жестокое нападение.

Он уперся рукой в стену у ее головы и наклонился ближе.

— Ну, возможно, если бы ты тогда не была такой дразнилкой, этого бы не произошло, — сказал он, будто это была ее вина. — В тот вечер ты была в такой короткой юбке, что выглядела как шалава, умоляющая парня трахнуть ее, так что, я сделал только то, о чем ты просила. Черт, ты даже сейчас провоцируешь меня.

— Одежда женщины не определяет, можешь ты ее трахнуть или нет, мудак, — огрызнулась она, приветствуя прилив адреналина, разносящий жидкую храбрость по ее венам, давая ей уверенность в том, что она сможет избавиться от груза, лежавшего на ее душе последние восемь лет. — Я никогда не дразнила тебя. Я ненавидела тебя и изо всех сил старалась держаться на расстоянии. Возможно, ты смог убедить Мейсона стать твоим другом в школе, но я никогда тебе не доверяла. И тому была причина. Ты доказал правильность всех моих инстинктов в ту ночь, когда напал на меня. Ты всего лишь жалкое подобие мужчины.

Его глаза сверкнули злобой.

— А ты всего лишь грязная шлюха.

Недолго думая, она ударила его по лицу. Так сильно, что его голова дернулась в сторону. Он бессердечно рассмеялся, и когда снова посмотрел на девушку, выражение его лица стало достаточно безжалостным, чтобы по ее спине пробежала дрожь настоящего страха.

— Видишь? Тебе нравится грубость, не так ли? — сказал он тихим, насмешливым голосом.

Прежде чем Катрина успела предугадать его действия, он прижал ее к стене с такой силой, что от удара у нее перехватило дыхание. Удерживая ее своим мускулистым телом, он схватил ее за грудь, а другой рукой за волосы, оттягивая ее голову назад в попытке поцеловать.

На этот раз Катрина не сдалась без боя.