Порочный

Хопкинс-Бенд был больным, гноящимся захолустьем, полным грязных секретов. Вещей, которые шериф и местные органы власти никогда не хотели бы выставлять напоказ. Ее вдруг осенило. Не будет никакого ордера на ее арест. Вообще ничего не будет за то, что она сегодня натворила. Ей нужно всего лишь убраться отсюда ко всем чертям и навсегда забыть про все это дерьмо.

Она закусила губу и снова нахмурилась.

А может, и нет.

Да, местные власти никогда ее не арестуют. Никто открыто не обвинит ее в массовом убийстве. Но они узнают про нее. Ее отпечатки повсюду. Даже если она избавится от видео-улик на патрульных машинах, ее смогут идентифицировать. И отследить. Она представила себе, как по прошествии нескольких месяцев успокоится. Как снова заживет привычной жизнью, пока однажды ночью вооруженный человек не проникнет в ее квартиру, или застанет ее врасплох на парковке. Она утратит бдительность. И это сыграет им на руку. Пуля в голову, и она навсегда унесет с собой в могилу все секреты Хопкинс-Бенда.

Разочарование исказило ее лицо, и она снова ударила ногой мертвого шерифа. - Черт!

Отойдя от него, она прислонилась к крылу патрульной машины.

- Успокойся, - сказала она себе, дрожащим, на грани срыва, голосом. - Думай, черт побери.

Боже, сейчас она убила бы за сигарету. Она давно уже не курила, но знала, что возобновление старой подростковой привычки успокоит ее хотя бы на несколько минут. Этого хватит, чтобы голова прояснилась. Посмотрела на "Нову" Ларри. Там были сигареты.

И кое-что еще, - прошептал коварный голос из самых темных глубин ее сознания. Кое-что гораздо лучшее...

Она оторвалась от крыла и двинулась дальше, словно в тумане. Еще один внутренний голос привлек ее внимание: Ты не хочешь это делать! Это ошибка! Пожалуйста, не делай это.

Джессика открыла пассажирскую дверь и шлепнулась на сидение. "Бардачок" открылся, не успела она его даже коснуться. Она уставилась на шепотку белого порошка в полиэтиленовом пакете. Не так много, но хватит, чтобы быстро привести себя в чувство. А этот фокус с открывшимся "бардачком", наверно, был знамением. Это должно было случиться. Какая-то непостижимая сила хотела, чтобы это случилось. Конечно, на рациональном уровне она понимала, что всему виной неисправная защелка. В этом не было ничего мистического. Но ее рациональная половина не имела сейчас особого влияния.

Она вытащила пакет из "бардачка" и открыла. Пальцы тряслись, и пакет чуть не выскользнул из рук. Она с трудом уняла дрожь и сунула палец внутрь, зачерпнув чуточку кокса наманикюренным ногтем. Поднесла ноготь к лицу и почувствовала, как сердце екнуло в предвкушении.

Вот так.

Чего так долго терпеливо ждала ее тайная половина - возвращения давно отвергнутого удовольствия.

Удивительно.

И страшно.

Боже, очень страшно.

Ты сильнее этого.

Ее рука замерла в дюймах от лица, и она с отчаянной тоской уставилась на крошечную горку белого порошка, уместившуюся на ногте. Шли секунды. Всего лишь секунды. Но для нее они казались вечностью. Она вспомнила те разы, когда была сильной. Когда, например, впервые отказалась от этого яда. Это была сила. Сила требовалась, чтобы каждый день вставать с кровати и смотреть на мир после внезапного самоубийства любимой матери. Для этого требовалась целая куча гребаной силы. Может, больше удивительного количества силы и решительности, проявляемых ею снова и снова в течение этого долгого дня.

Поэтому она определенно была сильнее этой щепотки порошка.

Джессика вздохнула.

Она стряхнула кокаин с ногтя и высунулась из машины, чтобы высыпать остальное на землю. Потом бросила пакетик и посмотрела, как ветерок подхватил его и унес прочь. Она медленно вдохнула и выдохнула. Потом вылезла из машины и набрала полные легкие прохладного ночного воздуха. Теперь ей стало гораздо спокойнее. Она почувствовала себя отчасти победителем. Хотя по-прежнему присутствовала дилемма, что делать дальше. Да, она победила старого демона, но единственной наградой для нее стали лишь несколько минут покоя. Не было никаких резких вспышек душевного подъема.

И тут в кармане зазвонил сотовый телефон.

Она достала его и посмотрела на дисплей. Номер был незнакомый, но в этом нет ничего странного. Это был телефон Ларри. Она забрала его у него еще в машине и в суматохе про него забыла. Она смотрела на телефон, пока он не перестал звонить. Потом открыла его и набрала известный ей номер.

На втором гудке он ответил. - Алло?

Джессика улыбнулась, услышав знакомый голос. - Папочка. Это я.

Голос отца сразу смягчился. - О, привет, сладкая. С чьего номера ты звонишь?

Джессика сухо рассмеялась. - Долгая история, папочка. - У меня... кое-какие проблемы.

- Проблемы? - Переспросил он обеспокоенно. И даже очень. Обеспокоенно, но решительно. - Какие именно проблемы? Что-то серьезное?

Снова сухой смех. - Допустим.

- Ты в тюрьме?