Порочный

- Нет, папочка. Хуже. Все гораздо хуже и гораздо сложнее. Я натворила таких дел, из-за которых могу исчезнуть навсегда, если кто-нибудь о них узнает.

Джессика занервничала из-за долгой паузы с другого конца провода. Она любила и обожала отца. И не могла допустить и мысли, что он когда-нибудь подумает о ней плохо. Она знала, что он прокручивает в голове кучу ужасных возможных сценариев. Он не знал, что истина гораздо хуже, чем все, что он может себе представить. Она крепко сжала телефон и со страхом в сердце ждала, что он скажет потом.

Он прочистил горло. - Дела, которые ты натворила... насколько они правомерные?

У Джессики навернулись слезы на глаза. Она вытерла их и всхлипнула. - Папочка... если бы я их не натворила, меня б уже не было в живых.

На этот раз пауза была короче. - Как я и думал. Значит, правомерные. Расскажи мне все, Джесс. Его голос посуровел, но по-прежнему передавал потрясающей глубины сострадание. - Я имею в виду, все. Без утайки.

Джессика сделала успокаивающий вдох и выложила сокращенную версию событий. - Все началось, когда я отправилась смотреть машину, которую увидела в "Крейглисте"...

Это заняло десять минут.

Как и обещала, она рассказала ему все.

Когда она закончила, на другом конце провода снова воцарилось молчание. Но на этот раз она уже не так волновалась. Молчание было скорее задумчивым, чем осуждающим, и длилось меньше минуты. Он снова прочистил горло. - Я сделаю несколько звонков. Мы позаботимся об этом. Рядом с тем городом произошел дэндриджский инцидент.

- "Грязная бомба"?

Короткая пауза. Отец хмыкнул. - Да. Она самая. В связи со всплывшей новой информацией потребуются запоздалые дополнительные действия. Не беспокойся ни о чем. Когда начнется операция, я порошу кого-нибудь тебя забрать.

- Спасибо, папочка. Пап... Ее сердце снова забилось сильнее. Она не имела права спрашивать это снова в такое время. Но тоска снова накатила на нее и она ничего не могла с собой поделать. - Почему мама сделала это?

На другом конце раздался вздох. - Малышка, я бы все отдал, чтобы узнать. Но я не знаю. Последовала очередная задумчивая пауза, и Джессика поняла, что он мысленно оглядывается на годы совместной жизни со своей женой и ищет хоть малейшую зацепку. Она поняла, потому что сама делала то же самое много раз. Послышался усталый вздох, и он сказал, - На некоторые вопросы не бывает четких ответов. А на некоторые не бывает вообще никаких. Это печальная реальность жизни.

Джессика вытерла глаза. - Знаю. Я люблю тебя, папочка.

- И я люблю тебя, Джесс. Он откашлялся, и голос снова посуровел. - Вернемся к делу. У меня для тебя есть одно поручение. Мне не хочется просить тебя об этом после всего того, через что ты прошла, но это необходимо сделать.

Джессика нахмурилась. - Что за поручение?

- Тот, кого ты пощадила, Джесс. Займись им. Немедленно.

Джессика испуганно втянула в себя воздух. Она не верила своим ушам. - Что? Папа, ты шутишь. Он не представляет никакой угрозы.

Тон полковника Слоана стал жестче. - Не оставляй "хвостов". Ты должна это сделать. Я кладу трубку, дорогая. Сделай, что я сказал, и схоронись, пока не прибудет помощь. О, и спрячь эту патрульную машину.

Связь отключилась.

Джессика убрала телефон от уха, и какое-то время смотрела на него в немом оцепенении. Она закрыла его и посмотрела на дом напротив. Она подумала о человеке, которого оставила там связанным, и ей захотелось плакать. Сегодня она убила много людей, но все они представляли прямую угрозу для ее жизни.

Но это другой случай.

Это уже будет казнь.

Я не смогу сделать это, - подумала она. Меня не волнует, что он мне сказал. Просто не могу и все.

Сердце продолжало бешено колотиться, пока она смотрела на темнеющий дом. Потом что-то холодное выросло у нее внутри и окутало сердце. Сердцебиение вернулось в привычному ритму, и она сунула телефон обратно в карман.

Проверила обойму пистолета.

Осталось два патрона.

Хватит.

Она неторопливо пересекла улицу и проскользнула в дом. Задержалась в дверях, прислушиваясь к учащенному носовому дыханию мужчины. Судя по сдавленным звукам, дыхание носом давалось ему с трудом. Она стояла очень тихо, продолжая прислушиваться. Может, он умрет и без ее помощи. Она слушала и молилась, чтобы он умер сам, но звуки продолжались.

Наконец, она вздохнула и включила свет. Голова мужчины дернулась в е сторону и он посмотрел на нее блестящими от слез, расширенными от отчаяния глазами. Но они потемнели, когда он узнал ее. В этой перемене было нечто большее, чем простой страх.

Он знает, - подумала она.

Я пришла убивать его, и он знает.