Породниться с эльфами (СИ)

Справедливости ради надо отметить, что главнюк кровососов, предпочитавший на официальных мероприятиях именоваться Его Темнейшее Императорское Величество Басилевс Третий, далеко не сразу согласился на предлагаемую авантюру. Не то, чтобы он мог внятно обосновать, почему «нет», но особая императорская чуйка наталкивала на мысли о некой ненадежности сего рискованного предприятия, грозящего вылиться в невиданный по своим последствиям конфуз.

- Что-что? - уточнил Первый Советник и Правый Клык императора.

- Стрёмно мне, - клацнув зубами, пояснил тот.

Заранее махнув рукой на морские пути и запихнув гордость куда подальше, он даже заслал послов к гномам. С богатыми подарками, предложениями забить… забыть былое и недвусмысленными намёками на дальнейшее плодотворное сотрудничество. Ответ малоросликов в большей своей части представлял собой непереводимый местный диалект. То же, что с помощью дюжины пинт пива и согласившегося сотрудничать трактирщика вампирским лингвистам удалось расшифровать, вполне укладывалось в рамках традиционного «с хера ли?»

Через пару недель магический вестник принес уточняющий запрос от троллей. Те решили не извращаться в велеречивости, и император без помощи переводчиков понял, что даже если Рудные горы перейдут к троллям прямо завтра с утра, прохода ему после такого финта ушами не видать. Как и этих самых ушей, если до них доберётся составитель письма.

Вот сразу после этого Его Темнейшее Императорское Величество, почесав макушку скипетром, и признал идею о династическом браке конгениальной.

Несколько менее гениальной оказалась идея доверить написание соответствующего послания эльфам первому, кто отозвался на «эй, кто из вас, идиотов, умеет держать перо?»

Кто был тем самым «идиотом» так и осталось одной из дворцовых тайн, покрытых мраком и пылью, поскольку в дальнейшем ни одна тварь даже под страхом пыток не призналась бы, что изъявленное императором желание предложить его светлому венценосному собрату «скрепить многовековые отношения между нашими государствами кровными узами» можно трактовать как «у вас товар, у нас купец».

Ответ длинноухих не заставил себя долго ждать. Уже на следующий день на опушке Светлого леса появилось две телеги, доверху набитые каким-то свежескошенным сеном, и накладная к оплате. К суще-е-ественной такой оплате. Первый Советник и Правый Клык, он же Главный (поскольку единственный) Казначей, даже икнул от обуревавших его чувств.

При ближайшем рассмотрении «товар» оказался жизнь-травой. Штукенция крайне редкая и неприлично дорогая, поскольку могла превратить любые помои в элитный целебный эликсир. Всего-то и надо, что пара серебристых чуть шершавых травинок да самая капелька светлой магии - и любой троечник-недоучка мог потягаться в мастерстве с именитыми зельеварами. И на кой бы хрен это сено сдалось вампирам, владеющим исключительно и только магией смерти, да и то через одного?

Пока кровососы рвали глотки и совещались, как бы так извернуться, чтобы и дальнейших переговоров не сорвать, и траву эльфам назад впихнуть, открылось ещё одно примечательное её свойство. Помимо поразительной целебности - практически животворности - она оказалась ещё и сцуко-скоропортящейся. Первый Советник и Правый Клык даже слезу пустил, глядя на ту кучу компоста, в которую превратился растительный эквивалент трети императорской казны.

Вот мантикора осталась довольна, вдоволь вывалявшись в пускающей по двору отнюдь не лечебное амбре куче гнили. Правый Клык расстроился окончательно, поскольку эта драная кошка взяла моду в последнее время ночевать в его личных покоях.

Следующее послание Император и его Первый Советник составляли уже сами, справедливо рассудив, что государственная казна не резиновая. И вообще - хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам. Получившийся результат объяви «хорошим» и будет тебе счастье. Если будет, конечно.

На этот раз длинноухие думали чуть дольше - до конца недели. Император извелся весь, по четыре раза на день гоняя шпионов к опушке леса. В тайне, естественно. Негоже облеченной властью личности столь явно демонстрировать своё нетерпение. Поэтому приграничные столбики покрасили раз восемь, а придворные дамы вдруг все и в одночасье возлюбили променад средь жаб и комаров на прилегающем болотце.

Серебристые переливы приветственных фанфар раздались на заре шестого дня, когда Правый Клык уже малодушно начал надеяться, что вся идея накрылась медным тазом, и собирался сосредоточиться на попытках загнать мантикору в реку - вымыть или утопить, как повезет. Из окон его покоев, находившихся на верхнем уровне донжона, практически под самой крышей, был хорошо виден запущенный полузатопленный луг прямо перед ровной стеной березовых стволов, отмечающих границу Пресветлого Чертога, за которую подданным Империи не было хода.