Порог

В рубке царила тишина. Ксения повернула голову, посмотрела на Гюнтера. Потом на командира.

Валентин включил связь. Сказал:

— Прошу прощения, Прима. Но ведь это не важно и не имеет никакого значения. Верно?

— Я могу переместиться прямо сейчас, — сказала Прима. — И стереть вас вместе с этой реальностью. Вы еще не готовы ко входу в червоточину.

Мегер повернулась к капитану и сделала быстрый жест рукой — будто ныряя куда-то. Теоретически корабль мог уйти в червоточину без включения генераторов Лавуа. Несколько раз этот фокус удавался.

— Я знаю, — сказал Валентин.

— Улетайте, — сказала Прима после короткой паузы. — Вы заслужили право вернуться в правильную реальность.

Валентин коснулся пульта. Корабль, окутанный защитным полем, на мгновение засиял радужными огнями — а потом исчез.

В рубке «Твена», идущего по «кротовьей норе», командир Горчаков откинулся в кресле и закрыл глаза. Потом спросил:

— Ты знала, что Прима собирается нас уничтожить?

— Да, командир, — ответила Ксения. — Я знала. Простите. Но это стандартное правило.

— Понятно, — сказал Валентин. Помедлил. Повернул голову и посмотрел на оружейника, будто закрывая разговор с Третьей-вовне. — Спасибо, Гюнтер.

— Пожалуйста, — ответил Гюнтер. — Только я тут ни при чем. Мой пульт вообще был блокирован. Выстрел произвел корабль.

Валентин открыл глаза и посмотрел вверх. Зачем только аудиосистемы корабля программируют так, что голос искина идет будто бы с потолка? Каждый раз, заговаривая с компьютером, невольно задираешь голову к небу, будто молиться собрался…

— Марк, — сказал Валентин.

— Да, командир.

— Кто произвел выстрел по станции Ракс?

— Я, командир.

— Причина?

— Протонная эмиссия из центра станции. Аналогичное явление наблюдалось перед уничтожением моего двойника. С вероятностью в девяносто четыре процента…

— Марк. Уничтожение кораблей и станций членов Соглашения возможно лишь согласно коду безусловного подчинения.

— Да, командир.

— Тогда почему ты атаковал станцию.

— Простите, командир. Я не могу ответить.

— Ты не знаешь или не можешь?

— Не могу.

— Марк, код «песня».

— Принято. — Голос искина сразу утратил эмоции.

— Почему ты атаковал станцию?

— Протонная эмиссия…

— Тебе был дан код безусловного подчинения с разрешением атаки на объекты Соглашения?

— Я не могу ответить.

Мегер откашлялась и сказала со своего места:

— Командир, код не сработает, если предыдущий код прямо запрещает это. Можно утончить у Тедди, но насколько я знаю…

— Не будем пугать парня, — помолчав секунду, ответил Валентин. — Вы же понимаете, что нас сюда отправляли не случайно. Корабль, вероятно, был подготовлен.

— К тому же это спасло нам жизнь, — добавил Гюнтер. — Я бы не успел, простите. Мне кажется, командир, что профессия офицера специальных систем утратила всякий смысл.

— Я бы на твоем месте не спешил, — сказал Валентин. — Алекс, сколько до выхода?

— Восемнадцать минут, — сообщил навигатор.

— Хорошо. Как только мы вернемся в пространство, немедленно прокладывай обратный курс. Посмотрим, получилось ли у Примы.

Он встал, прошелся по рубке, разминаясь. Ксения неотрывно следила за ним взглядом. Валентин остановился, спросил:

— Хотите что-то сказать, Третья-вовне?

— Я готова понести наказание, — сказала Ксения.

Валентин пожал плечами:

— Наказывать вас не в моей компетенции. Как вы понимаете, мое мнение о вашей цивилизации не улучшилось, но вы были готовы погибнуть вместе с нами… что ж, теперь вам придется жить. Если очень хотите наказания — попросите старпома вас отшлепать.

Алекс нервно хихикнул и зажал рот рукой.

— Молодежь, — вздохнул Валентин.

* * *

Первый час после выхода из варпа прошел в суматохе и суете. Отказов систем не было, но инженеры вместе со всем экипажем проверяли каждую систему «Дружбы». Капитаны объявили по громкой связи, что корабль благополучно прибыл в систему Соргос и начал торможение. Это было более чем полезно — пусть в жилых отсеках пол поменялся местами со стеной, зато теперь по всем коридорам можно было свободно перемещаться. Да и неприятное покачивание прекратилось — на время торможения вращение жилого кольца было остановлено.

Братья-астрофизики и двое кис-планетологов оказались единственными освобожденными от проверок оборудования. Анге в какой-то момент прошла мимо наблюдательного отсека и поразилась царящему там шуму — казалось, что каждую минуту на глаза ученым попадается что-то удивительное. Планетологи уже обнаружили две планеты, причем одна, самая близкая, как и предполагали еще до старта, была кислородной и теплой. Астрофизики возбужденно спорили об аномальной радиоактивности фотосферы звезды… в общем, ученым было решительно не до банальных проверок техники. Наверное, пробей отсек метеорит и начни выходить воздух, ученые все равно не оторвались бы от своих спектрометров и телескопов.

Время от времени корабль слегка вздрагивал — это отстреливались из гнезд зонды. Часть из них будут следовать за кораблем, ведя наблюдения, часть выйдут на орбиту вокруг кислородной планеты, картографируя и изучая ее. Несколько займут стационарные орбиты — и для наблюдений, и для обеспечения постоянной связи.