Порог

Асмодей ничуть не приукрасил ее достоинства. По обеим своим профессиям — парикмахерской и древнейшей — Алана была действительно богиней. А поскольку болтовня во время бритья приятно скрашивает время и для мастера, и для клиента, она разговорилась. Точнее, ее разговорил Бизанкур.

Задавая небрежные вопросы невзначай, он узнал, что сексуальная красотка с легкими руками обременена мужем и ребенком, и ее это обстоятельство ничуть не радует. Они познакомились лет шесть назад, ей было двадцать пять, и она уже открыла парикмахерский салон в довольно злачном местечке, уверенно шагая в гору с самого начала. Карлосу было двадцать, он был кубинцем и мечтал открыть ресторанчик в самом модном месте Майами-Бич. Темперамент у обоих зашкаливал, и они оказались в ее постели на первом же свидании. Замуж он ее позвал на втором.

— Учти, — жестко предупредила она сразу. — Альфонсы мне не нужны. Да и замуж я не стремлюсь… Я много работаю, но и расслабляюсь по полной программе. За мной трудно угнаться.

И это было правдой, Алана обладала настоящей американской хваткой. Но и Карлос не был ни альфонсом, ни безруким болтуном и доказал это сразу. Все свои накопления за несколько лет он без колебаний вложил в ее бизнес, и она поняла, что на этого парня можно рассчитывать. Она сняла помещение побольше и наняла способного начинающего стилиста-кроссдрессера Майкла, с которым познакомилась в социальных сетях на соответствующем ресурсе. Она знала, что делала. Когда клиенты поняли, что Майкл вовсе не девушка, но и не дешевый гомик, да еще с золотыми руками и врожденным чувством стиля, популярность ее салона взлетела. Вложенные в парикмахерскую деньги Карлос отбил с лихвой и тут же снял неподалеку помещение под ресторанчик испанской кухни, названный им без затей — «У Карлоса». Алана подобрала ему сомелье на том же ресурсе сексуальных меньшинств и не прогадала.

Желающие облагородить свои прически стремились попасть в модный и креативный салон «Удовольствие», где они получали его по полной. Все было пристойно. Никаких неприятностей с полицией. Алана свое дело знала хорошо.

Дела «У Карлоса» тоже шли как нельзя лучше, готовить он любил с детства, с детства же был трудолюбив и предприимчив. Довольно быстро он оброс штатом, который набрал сам, а значит, это были люди, которым он мог доверять. И доверие оправдывалось. От посетителей не было отбоя, и его ресторанчик иногда снимали на вечер целые компании, щедро оплачивая свое право отдыхать отдельно ото всех.

Но два года назад Алана Смит залетела.

— Твою мать! — Такова была ее реакция.

— Я счастлив! — Так отреагировал Карлос Браво. — Теперь ты точно выйдешь за меня.

Да, это было логично — удачный бизнес, общая постель. Но Алана была в самом начале карьеры и не собиралась останавливаться. Ей совершенно не улыбалась перспектива становиться той, кого жаждал в ней видеть Карлос, — гордой матерью семейства, но они все-таки поженились, и она решила не делать аборт.

— Ребенок на тебе, — непререкаемо объявила она уже через два месяца после родов.

Муж и ребенок связывали Алану по рукам и ногам, что ее бесило. Она хотела свободы. Хотела быть себе хозяйкой. И, пожалуй, «была не готова к отношениям». Есть такая порода людей, причем обоего пола. Чайлдфри. Это в Средние века можно было осуждать такую позицию, но сейчас? Карлоса угораздило вляпаться именно в такую ситуацию и влюбиться именно в такую женщину. Он-то был прирожденным мужем и отцом.

В своем ресторанчике он иногда таскал сына в слинге, чем необыкновенно умилял посетителей. Но чаще с ним возилась одна из его поваров, Паула, у которой своих было уже двое, и она без труда с ними управлялась, попутно делая самые вкусные на улице булочки с корицей.

— Ты просто не отгуляла свое, это нормально, — заметил Алане Жан-Жак. — И, вероятно, «гулять» ты захочешь до последнего. Значит, быть домохозяйкой не твое. Зачем себя насиловать?

— Уж точно, незачем, — хмыкнула она, ловко и бережно заканчивая избавлять «Джареда» от растительности на лице и в некотором изумлении созерцая дело рук своих. — Но я бы не отказалась быть изнасилованной вот таким красавцем… Да вы просто на одно лицо! Как ты это делаешь?!

«Лучше тебе не знать», — сказал про себя Бизанкур.

— Делаю что? — спросил он вслух, и они продолжили свои упражнения, не имеющие отношения к стрижке.

«Никакой мистикой ее не возьмешь, — понял Жан-Жак. — Да и не нужно».

— Скажи, сколько тебе надо денег, чтобы раскрутиться и дальше? — спросил он, когда они отвалились друг от друга, точно две пиявки.

— Странный вопрос, — помедлив, сказала она. — У тебя таких все равно нет.

— Сколько? — повторил он.

— Ну, хорошо, — засмеялась Алана. — Хоть это и не в моих правилах, но помечтаем. Майами-Бич хлебное местечко, но все равно мой доход и престиж здесь похожи на счастье босоногого мальчишки, поймавшего в ближнем пруду несколько рыбешек. Если загоняться амбициями, то я способна подняться намного выше. У меня есть идеи, которые здесь не осуществить, и…

— Сколько?! — в третий раз резко спросил Бизанкур.