Порог резистентности (СИ)

Делегаты обиделись и решили Жмура проучить. В результате тропа, ведущая к бабам, украсилась двенадцатью трупами. Пришлось принимать меры, а выжившие окончательно убедились в том, что лучшего смотрящего не найти.

С тех пор каторжники на возражения Тимура не обращали внимания. Вот как сегодня – придут, выскажутся и будут висеть над душой, пока не разрулишь очередную проблему. Для виду Тимур еще кочевряжился, но понимал, что, пока он здесь, отвертеться от должности не удастся.

Теперь он просто ждал, пока Рада оклемается настолько, чтобы выдержать путь обратно, к ее любимым биши и мтцу. А больше ждать было нечего. Со стороны аутеров не последовало никакой реакции на обработанный лед, из чего Тимур сделал справедливый вывод, что диверсия провалилась. Либо Рифу с его приятелем-муравьем банально знаний не хватило, либо продвинутые снеговики раскусили их хитроумный план. Оставалось только вернуться к инсектоидам и попытаться сварить новое зелье.

– Что сказать людям? – напомнил о себе Джокер.

Тимур встал. Его слегка потряхивало и никак не удавалось поверить, что азиат говорит правду. Фригория быстро учила не верить хорошим новостям.

– Погоди, Джок, – он осмотрелся. Кажется, никто не слышит. – Не будем поднимать волну раньше времени. Еще сутки… или двое. Для надежности. Но пока выдавать всем урезанный паек.

Джокер едва заметно пожал плечами, то ли выражая несогласие, то ли наоборот – поди разбери этих узкоглазых.

– Хорошо, Жмур.

Он развернулся и пошел прочь.

– Погоди, Джок!

Джокер остановился и вопросительно глянул через плечо.

– Нужно… как-то успокоить людей, – с усилием выговорил Тимур, – нам не нужны проблемы. Тем более, теперь.

– Я разберусь, – коротко ответил Джокер и ушел.

Ноги подкосились, и Тимур с размаху шлепнулся на лежанку. Что дальше? Ни разу за всю историю каторги не было задержек поставки фуду. Фуду – это жизнь. Снеговики не отличаются жестокостью, по крайней мере, бессмысленной жестокостью, и всегда вовремя обеспечивали "рабочую скотинку" едой. Тем более что мертвые каторжники не смогут добывать лед.

Значит… Значит что-то случилось. А что могло случиться с аутерами после того, как им подсунули бактериологическое оружие?

Тимур вскочил – нужно срочно выплеснуть сомнения, поговорить с кем-то понимающим, что происходит. Волновать Раду раньше времени не стоит, от Слона в таком деле помощи не дождешься, Джок уже ушел… Оставался только брат. Тимур скривился. Отношение к Рифу у него было… сложным. Герой-ученый, на которого мальчик Тимурка с восхищением смотрел снизу вверх, превратился в многословного суетливого чудака. К тому же Рада… Тебе-то какое дело, грубо оборвал себя Тимур. Это из-за тебя она ушла в тоннели, так что заткнись и не вякай! Если этот ботаник смог дать ей то, чего не дал ты – отползи в сторонку, старик, и не отсвечивай. Не про тебя девочка-с-глазами, ты это еще с первой встречи понял, ведь так? Так, хмуро ответил он сам себе. Но помечтать-то я могу! Уже нет, старик, уже нет. Мечтать можно было там, на зеленой ласковой планете Земля. А здесь можно только тупо выживать. Так что гони прочь глупые мысли и топай искать Рифа.

Брат, как обычно, ошивался в бабском секторе. Сидел у постели Рады, сжимал ее полупрозрачную ладошку своими мозолистыми лапами и разглагольствовал. Тимур задержался у входа в отсек, не торопясь отдернуть полог. Прислушался. Ничего нового: алгоритм развития колонии нзунге, идея взаимопомощи и преданности семье до самого конца… Бла-бла-бла…

Рада смотрела в стену, непонятно – слушала или нет. Тимур кашлянул. Она с усилием повернула голову. Бескровные губы слегка раздвинулись, обозначая улыбку. Риф еще некоторое время продолжал говорить, потом удивленно воззрился на гостя.

– Привет! – фальшиво-бодрым тоном воскликнул Тимур. – Как жизнь молодая?!

– Гораздо лучше! – затараторил Риф. – Представляешь, Радушка сегодня уже вставала! Это такой прогресс! Я же говорил, необходимо проявить терпение, время – лучший лекарь…

Тимур, глядя на девушку, повторил вопрос:

– Как дела?

Рада опять слабо улыбнулась, прошелестела:

– Все хорошо. Я в порядке.

– Это хорошо, что все хорошо, – неловко скаламбурил Тимур и повернулся к брату, как будто только что заметил его присутствие. – Риф, мне нужно с тобой…

– Тимур, – еле слышно прошептала Рада, – когда мы сможем… Я правда совсем неплохо себя чувствую! Я… – голос у нее сорвался. Рада сердито нахмурилась и договорила: – Я хочу домой.

– Как только, так сразу, – сказал Тимур. – Отправим тебя домой, в джунгли. Куда захочешь.

– К нзунге…

Рада мечтательно улыбнулась и на мгновение стала похожа на ту девочку, которую он целую вечность назад встретил на Эскудеро.

– К мотылькам и муравьям? – неприязненно уточнил он и переглянулся с изменившимся в лице Рифом.

– Послушай, милая, – сказал тот, – я полагаю, что ты еще недостаточно окрепла, чтобы перенести…

Тимур вдруг ужасно разозлился и неожиданно для себя выпалил:

– Сегодня не пришла фуду.

– Какое это имеет… – начал было Риф. Замолчал. Глаза его расширились. Рада ойкнула и попыталась выдернуть ладонь из его сжавшихся пальцев.