Порог резистентности (СИ)

– Что, черт возьми, тут происходит?! – спросил он, оглядываясь. – Куда вы меня привезли?

– Вы находитесь в кабинете господина Ямашита.

Роскошный дом на дне океана? Черт! Ну и причуды у этих мультимиллионеров. Так вот почему они интересовались, нет ли у него клаустрофобии.

Готовясь к встрече, Ларин ожидал увидеть жилье в стиле нео-хайтек. Или скины, модные среди любителей обогащенной реальности – виртуальное изображение, натянутое поверх интерьера. Но здесь все было натуральным, а значит, очень дорогим.

Тимур вдруг понял, что впервые за долгое время ощущает страх, настоящий животный страх от того, что кто-то так легко смог украсть его и утащить на дно океана.

Спокойно, старик, не теряй головы, сердито подумал Тимур и прикрыл глаза, чтобы выйти во Внешку и наладить безопасный канал.

– Мы находимся вне зоны доступа, – предупредительно сказал японец. – Приносим свои извинения за причиненные неудобства.

– Не слишком любезно ваш босс обращается с журналистами, – проворчал Тимур, борясь с неприятными ощущениями внизу живота. Он хотел встать, но второй азиат, стоявший рядом, положил руку ему на плечо и силой усадил на стул.

– Я могу увидеть господина Ямашита?

– Это зависит от того, как вы ответите на мои вопросы. Откуда вы знаете господина Ямашита?

– Да кто же его не знает?! Вы видели мои документы. Я – Тимур Ларин, журналист. Представляю серьезный аналитический журнал "Сингулярность", который рассказывает о самых влиятельных людях планеты. Я хотел обсудить с господином Ямашита… Черт возьми, я обо всем этом написал в заявке на интервью! И ваша пресс-служба, между прочим, ее одобрила.

– В заявке вы намекали на то, что осведомлены о работе господина Ямашита в группе "Эпсилон". Откуда вы получили эту информацию?

Ларин откинулся на стул, думая как ответить, чтобы не подставить свой источник. Золотое правило журналиста: "Сам погибай, а информатора выручай".

– Откуда вы получили эту информацию? – жестко спросил азиат.

– От своего отца, – сказал Тимур. Пускай проверяют, рассказывал ему об этом Ларин-старший или нет.

Кажется, ответ их не удовлетворил. Японцы задали еще несколько вопросов об отце и его работе, потом заговорили между собой на родном языке. Похоже, лингвик ему тоже каким-то способом отключили, Тимур не понимал ни слова и мог лишь уныло таращиться в иллюминатор.

– Так Дамир еще жив? – спросил кто-то скрипучим фальцетом.

Японцы вытянулись в струнку. Ларин оглянулся. У дверей стоял пожилой мужчина и тяжело, с присвистом дышал. Он показался Тимуру знакомым. Невысокого роста, с розовыми как у младенца щечками и редкой всклокоченной шевелюрой.

– Дядя Терри? – Ларин с удивлением узнал в старике бывшего сослуживца отца. Он вскочил, но азиаты тут же усадили его на место.

Терентий Аркадьевич Дальний не только работал вместе с отцом, но и был его близким другом. Семьями они выезжали за город на шашлыки, отмечали дни рождения и праздники. Дальний ушел со службы задолго до того, как результаты их работы стали достоянием общественности. Ларин не видел папиного друга много лет, даже не вспоминал о его существовании. И уж, тем более, никак не ожидал встретить его здесь.

– Все в порядке, ребята. Отдыхайте, – старик жестом отпустил охрану и повернулся к нему: – Ну, здравствуй, Тимур, здравствуй, голуба.

– Здравствуйте, дядя Терри.

Ларин вдруг смутился от того, что назвал старика дядей, как когда-то в детстве называл всех друзей отца.

– Ты уж прости моих ребятишек. Я тебя не признал сначала. Думал, грешным делом, что все-таки добрались до меня. Надеюсь, они тебя не помяли?

– Есть немного, – Ларин потер гудящий затылок. – Терентий Аркадьевич, значит, вы и есть тот самый…

– Ага, – с отвращением кивнул Дальний. – Ичиро Ямашита, прости Господи. Оказалось, в наше время проще прожить сумасшедшим мультимиллиардером-япошкой. Да ты садись, голуба, садись. И не зови меня по имени-отчеству, а то я себя чувствую совсем старым пердуном. Песок из меня еще не сыплется. Лучше Терри.

– Хорошо.

– Значит, вычислил меня твой батя? Котелок у него всегда варил, дай Бог каждому. Чего же сам не приперся, а тебя прислал да еще и не объяснил ничего? Ну, рассказывай, голуба, рассказывай. Как он поживает? Чем занимается?

Ларин посмотрел на дрожащие от возбуждения руки старика и брякнул:

– Умер он.

– Как?… – растерялся Дальний. – Когда?

– Пять лет уже…

Терентий Аркадьевич нахмурился.

– Передай мои соболезнования Ларисе. Как она? Тяжело, наверное, пришлось?

Тимур кивнул. С матерью он виделся реже, чем следовало.

Дальний вытащил из бара два стакана, фигурную бутылку, наполненную золотистой жидкостью и лимон.

– Помянем Дамира, как полагается. Ты пей, голуба, пей и рассказывай.

Рассказывать, в общем-то, было нечего. Ларин-старший просто вошел в пространник, а на станции прибытия его нашли уже мертвым. Врачи диагностировали внезапную остановку сердца. Несчастных случаев при пространственном переходе не происходило ни до, ни после. Уголовное дело быстро закрыли за отсутствием состава преступления.