Порог резистентности (СИ)

Страх рассеялся. Чуждый разум хотел общаться, ничего больше. Рада машинально ответила на его просьбу. "Не бойся. Друг. Опасности нет". И покачнулась – такой напор дружелюбия хлынул в ответ.

Монстр, окончательно признав человека своим, одобрительно свистнул и неожиданно обдал облаком вонючей жидкости. Рада едва не задохнулась. Червь-переросток продолжил тактильное изучение, ощупывая отростками все подряд – спецуху, ботинки, лицо, руки… Потом игриво боднул Раду пластинчатым лбом. И она вдруг поняла, что медленно, но неуклонно скользит куда-то.

Рада попыталась упереться подошвами, но только перевернулась на живот и заскользила еще быстрее. Новый приятель остался позади, радостно шелестя пластинами. Тоннель стал совершенно гладким, похожим на горку в аквапарке. Вот только впереди ждал не бассейн с теплой водой, а полная неизвестность.

Уклон становился все круче, скорость движения тоже росла. Рада отчаянно барахталась, пытаясь зацепиться за проносящиеся мимо стены, и раз за разом терпела неудачу. Она взмокла от бесполезных усилий, глаза заливал пот, а измученные мышцы то и дело пронзала острая боль.

В конце концов Рада прекратила бессмысленную борьбу. Не сдалась, нет! Просто решила экономить силы и сгруппироваться. Во-первых, вдруг добродушное чудовище решит двинуться следом за ней и в любом случае не даст выбраться. А во-вторых, кто знает, что ждет в конце пути? Может, у этих тварей такая стратегия охоты. Один монстр-червяк прикидывается дружелюбным и загоняет жертву в тоннель, другой – или другие – ждут в конце с открытой пастью. Глупо будет попасть кому-то в зубы, не имея сил даже на то, чтобы попытаться убежать.

Сколько продолжался однообразный полет-скольжение, она не могла бы сказать. Отражающийся в ледяных стенах свет фонарика сливался в бесконечную череду желтых пятен, превращающихся в желтые полосы и разлетающийся на отдельные вспышки лишь для того, чтобы снова слиться воедино.

Никакой боли – пол тоннеля был идеально гладким, точно искусственно отполированным. Мелькание световых пятен. Тихий шорох грубой ткани спецухи по льду. Поворот, прямой отрезок, поворот. Быстрее, медленнее, опять быстрее. Снова и снова и снова… Без остановки… Без цели… Без смысла… Без конца.

Была такая детская сказка, подумала Рада, паря на границе сна и яви. Про девочку, провалившуюся в кроличью нору. Быть может, я просто забыла себя? Потерялась? И на самом деле я – Алиса, персонаж детской книжки, выдуманное существо, обреченное вечно падать? Нет никакой кроличьей норы, думала она, растворяясь в окружающих льдах. Но что же я буду делать целую вечность? И на сколько, интересно, хватит заряда в фонарике? И что будет, когда закончится фуду? Умереть от голода и тысячу лет продолжать лететь – ничего себе перспектива. Не хочу, отчаянно крикнула она, обращаясь непонятно к кому: к самой себе или к чудовищам, что издают страшные звуки в боковых ответвлениях…

И в этот момент падение закончилось.

Рада не сразу поняла, что больше не скользит – в голове клубилась вязкая густая муть, мешая соображать, а перед глазами продолжали мелькать желтые пятна и полосы. Постепенно они превратились в обыкновенный свет фонаря, с трудом раздвигающий темноту. Рада заворочалась, будто опрокинутый на спину гигантский жук. Тело не слушалось, да и пол по-прежнему был ужасно скользким.

С четвертой попытки ей удалось перевернуться на живот. Еще несколько минут бестолкового ерзанья – и вот она уже стоит на четвереньках, с трудом удерживая на месте разъезжающиеся колени и локти.

Кое-как усевшись, Рада перевела дух и попыталась осмотреться. Похоже, ее вынесло в какую-то пещеру. Свет фонаря растворялся, не достигая ни стен, ни потолка.

Вот и кроличья нора, рассеянно сказала она себе. Реальность возвращалась неохотно, фрагмент за фрагментом становясь на место, точно резные кусочки мозаики. Каторга. Женский барак. Побег. Зубы. Страх. Падение.

Я – Рада, медленно подумала она. Я настоящая. Все, что было во время этого безумного падения – бред, сон, отрыжка помутившегося сознания. Я свободна. И пока жива…

Остается только встать и идти. "Из каждого безнадежного положения есть выход, – говорил папа. – Другое дело, что он может нам не нравиться, казаться невозможным, ужасным, неприемлемым. Но он всегда есть! Помни это, дочь!"

Я все помню, папа, улыбнулась Рада, чувствуя, как трескаются пересохшие губы. Я не собираюсь тупо ждать смерти. Я иду!

2

Пещера оказалась действительно огромной. Добравшись до стены, Рада перевела дух и расстегнула спецуху. Странно, воздух здесь гораздо теплее, чем в тоннелях. Или это первые признаки нехватки кислорода? Рада попыталась вспомнить все, что знала о кислородном голодании, но тут же сообразила, что спуск, который привел, вернее, прикатил ее сюда – это как минимум один вентиляционный ход, и успокоилась.