Пороги безмолвия (СИ)

С мальчиком на руках он спустился на первый этаж и вышел на улицу, стараясь не смотреть больше на темноволосого мужчину, что лежал на пороге, неподвижного и бездыханного.

Он уже стоял возле своего мотоцикла, когда позади раздались тяжелые шаги и бледно-желтый свет фонаря выхватил из мрака силуэт очень высокого человека. Волшебник нервно оглянулся, но, увидев кто идет к нему навстречу, чуть успокоился, инстинктивно покрепче прижав к себе ребенка.

— Хагрид, — хрипло окликнул он великана, тот поспешил подойти к нему, глядя на мальчика на руках волшебника с сочувственной заботой. — Где директор?

— Скоро здесь будет, — голос великана был низким и походил на рокотание грома. — Я как понял, что неладное что-то творится, сюда поспешил, — он глянул на дом, — опоздали мы, да?

— Да, — прошептал маг, не отрываясь глядя на мальчика, — там спасать уже некого.

Хагрид протянул руки, пытаясь взять мальчика, и мужчина безропотно передал ребенка великану, заворожено глядя в зеленые глаза малыша. Хагрид говорил что-то еще, но мужчина его уже не слушал. Он разглядывал ребенка с жадным отчаянием и напряженно размышлял о чем-то, в глубине серых глаз разгоралось безумие.

— Эй, Сириус? Чего это с тобой? — беспокойно спрашивал великан, с опаской глядя на искаженное побелевшее лицо мужчины.

— Отдай, — прохрипел Сириус, протягивая руки к мальчику, — отдай его мне.

— Подожди, ты... ты ведешь себя странно, — Хагрид отступил на шаг. — Директор велел дождаться его, ты же понимаешь, что с ним Гарри в безопасности будет.

— Отдай, — прорычал волшебник, глядя на ребенка как на последний путь к спасению, — пожалуйста!

— Прости, я не могу, Дамблдор...

— К дьяволу Дамблдора! — заорал Сириус, Гарри вздрогнул и захныкал. Весь гнев мужчины мигом испарился, он резко выдохнул, запустив пальцы в волосы. — Хорошо. Ладно. Отнеси его Дамблдору. Все правильно. Да. Дамблдор его защитит. Дамблдор поможет. Да, — он продолжал что-то бессвязно бормотать, Хагрид обеспокоенно хмурился, не решаясь что-либо говорить. Тут волшебник, наконец, оторвал помутившийся, зачарованный взгляд от мальчика и посмотрел в глаза великана, — знаешь, возьми мой мотоцикл.

— Что?

— Возьми, — твердо велел Сириус, — так лучше. Так быстрее. Да. Он легок в управлении... впрочем, ты и сам помнишь, — он отступил на шаг, и на губах его заиграла пугающе ледяная улыбка, а в глазах вспыхнуло пламя ярости. — Я заберу его позже.

С этими словами мужчина аппарировал, и вокруг вновь наступила холодная тишина, окутывающая непроницаемым полотном бесконечной ночи, растерянного великана, держащего на руках маленького зеленоглазого мальчика.

*

На памяти Гарри это было самое дождливое лето в его жизни, а если и не самое, то предыдущие он все равно не помнил. Часы злорадно сообщали, что сейчас без десяти два ночи и почему-то положение стрелок напоминало мальчику некую искривленную ухмылку, что невероятно его раздражало. Хотелось выкинуть их в окно. Поттер вздохнул и, подперев голову рукой, принялся водить пальцем по прохладному стеклу, за которым, освещенная бледно-желтым светом фонарей, мирно спала Тисовая улица. Уже не впервые Гарри неожиданно просыпался посреди ночи с чувством кошмарной потери и одиночества и потом долго лежал в кровати, глядя в потолок и пытаясь уснуть. Сегодняшняя ночь не была исключением. Самым обидным было то, что мальчик никогда не мог вспомнить, что же ему снилось, в сознании сохранялись лишь тьма и холод, смешанные со страхом и отчаянием. И как бы он ни старался, вспомнить хотя бы отрывок сна не удавалось.

За стеной мучительно скрипнула кровать, видимо, Дадли перевалил свое крайне объемное туловище на другой бок. Поттер вообще начинал удивляться, как кузена еще не раздавила масса собственного тела. Дадли все больше и больше напоминал кита, что весьма беспокоило заботливую тетю Петунью, которая решила посадить своего «малыша» на диету, а за компанию и всю остальную семью. В итоге вот уже три недели Гарри жил на грейпфрутах и если бы не лучший друг, у которого мальчик проводил большую часть времени, то судьба его закончилась бы голодной смертью. Впрочем, не один он тайком таскал в карманах сандвичи, потому что дядя Вернон, к примеру, стал уходить на работу с исключительным энтузиазмом и раньше ужина не возвращался, а Петунья была пару раз замечена Поттером на заднем дворе в кампании тарелки с полноценной едой. В итоге по факту голодал один только Дадли, что вполне устраивало Гарри.