Порою нестерпимо хочется

-- Я его не узнаю, -- промолвила она, садясь и прислоняясь к борту пикапа с ленивой неторопливостью кошки. Спрыгнув на землю, она остановилась на мокром песке у канавы и принялась завязывать свои волосы в узел на затылке. -- Это он узнает меня. -- Она повернулась к нему спиной.

-- Эй! Ты куда?

-- Все нормально, -- ответила она шепотом, -- я просто в воду.

И она вошла в канаву так легко, что даже не потревожила лягушек, которые продолжали выводить свои трели. Вот звонит колокол Хэнка-Луны не было, но ночь была такой ясной и чистой, что тело девушки как будто светилось, такой светлой была ее кожа. "Как она умудрилась остаться такой белой, -- недоумевал Хэнк, -- в местности, где даже бармены загорелые? "

Она снова начала что-то напевать. Потом повернулась к пикапу и бросила взгляд на Хэнка, стоя по колено в воде, по которой плыл пух и отражения звезд. Затем она двинулась дальше, и Хэнк смотрел, как темная вода поглощает ее белое тело -- сначала колени, потом узкие бедра, женственность которых подчеркивалась лишь тонкой талией, живот, темные соски грудей, -- пока над тополиным пухом не осталось лишь лицо. Зрелище было потрясающее. "Ах ты жопа, -- прошептал он себе под нос, -- она и вправду необыкновенная".

-- Я люблю воду, -- буднично заметила девушка и без малейшего всплеска исчезла под водой, что было настолько противоестественно, что Хэнку пришлось уговаривать себя, что в самом глубоком месте канава не больше четырех футов. Он

следил за расходящимися кругами, не отводя взгляда. Еще ни одной девушке не удавалось его так заарканить; и пока она пребывала под водой, он полуиспуганно, полувесело прикидывал, кто тут кого залавливает.

И небо, как он заметил, уже не казалось оловянной фольгой.

Он остался на следующий день и познакомился с девушкиной тетей, которая была замужем за полицейским. Пока Вив ходила на работу в тюрьму, Хэнк ждал ее, читая детективные журналы. Ему так и не удалось добиться от нее ни сколько ей лет, ни откуда она, правда тетушка, с жесткими, как проволока, волосами, сообщила ему, что родители ее умерли и большую часть времени она проводит во фруктовой лавке на шоссе. Следующую ночь они тоже провели в пикапе, и Хэнк начал ощущать какую-то неловкость. Он сказал девушке, что на рассвете должен уехать, а потом вернется, о'кей? Она улыбнулась и ответила, что с ним было очень хорошо, и, когда в сером предутреннем свете он пришпорил мотоцикл, поднимая фонтан белой пыли, она, встав на капот, махала ему рукой.

Через Денвер в Вайоминг, где ледяной ветер исхлестал его до мяса так, что пришлось обращаться к врачу, который прописал ему мазь... снова вниз в Юту, где еще одна драка -- на этот раз в Солт-Лейк-Сити... вдоль Змеиной реки, где ручейники, врезаясь в его защитные очки, разбивались насмерть... в Орегон.

Когда он перевалил через горный кряж и навстречу ему ринулась зеленеющая долина Вилламетт, он понял, что обогнул земной шар. Он отправлялся на Запад из Сан-Франциско, все западнее и западнее, а через два года сошел на Восточное побережье, туда, где впервые высадились его предки. Он двигался почти по прямой, и вот круг замкнулся.

Под оглушительный рев мотоцикла он скатился с горного кряжа и, не сбавляя скорости, миновал старый дом за рекой. Ему не терпелось увидеть добрых старых лесорубов, сорвиголов, которые умеют держать фасон. Тяжело ступая, он с победоносным видом вошел в "Пенек".

-- Разрази меня гром, похоже, с тех пор, как я уехал, тут поубавилось бездельников. Эй, слышишь, Тедди?

-- Здравствуйте, мистер Стампер, -- вежливо ответил Тедди. Остальные заулыбались, небрежно помахивая руками.

-- Тедди-мальчик, дай-ка нам бутылку. Целую! -- Он облокотился на стойку и, сияя, уставился на посетителей, которые поглощали свои ленчи с пивом.

-- Мистер Стампер... -- робко начал Тедди.

-- Как ты тут жил, Флойд? Все толстеешь? Мел... Лес. Идите сюда, давайте приговорим бутылочку, -- ну, Тедди, старый змей.

-- Мистер Стампер, продажа непочатых бутылок в барах запрещена в Орегоне законом. Вы, наверное, забыли.

-- Я не забыл, Тедди, но я вернулся домой с войны! И хочу немножко расслабиться. А как вы на это смотрите, ребята?

Музыкальный автомат зашипел. Ивенрайт взглянул на часы и поднялся.

-- Как ты смотришь, если мы откупорим эту бутылочку вечерком в субботу? По вечерам торговля разрешена.

-- Мистер Стампер, я не могу...

-- Я "за ", -- подхватил Лес. -- Здорово, что ты вернулся.

-- А вы, черномазые? -- добродушно взглянул он на остальных. -- Похоже, у вас тоже неотложные дела. О'кей. Тедди...

-- Мистер Стампер, я не могу вам продать...

-- О'кей, о'кей. Мы все отложим это. Увидимся позже, птички. Поеду покатаюсь -- взгляну на город.

Они попрощались, его старые дружки, сорвиголовы, умеющие держать фасон, и он вышел, недоумевая, что это на них нашло. У них был усталый, напуганный, сонный вид. На улице Хэнк обратил внимание на то, как потускнели горные вершины, и обескураженно подумал: неужели весь мир обрюзг, пока он за него сражался?