Порок

– Привет… – нехотя поздоровалась с рыжей, но смотрела за манерно-усталыми манипуляциями Райской. И копной угольных кудрявых волос тряхнула, и свое платье до колен не забыла тонкими пальчиками оправить, показательно отвернулась от меня, чуть ли не поморщившись, продолжив жевать жвачку и медленно дуть прозрачно-розовые шарики. – Чего обсуждали? – взглянула на конопатую Ольку и иронично заломила бровь. – Или кого? – перевела внимание на Райскую, из-за которой складывалось впечатление, что если она поломается передо мной еще пару минут, то окрылится, воссияет и взметнется к небесам прямиком в свой рай.

Жаба!

Разве можно так о своих подругах? Нет! Только вот подруга ли она мне до сих пор?! Я ведь как-то сразу все поняла. По обрывкам фраз, по ее довольному начищенному дебильному пятаку, который из раза в раз появляется, когда у нее возникает очередная новая симпатия или любовь до гробовой доски, или по ее отношению, кардинально поменявшемуся ко мне.

Из окна она увидела его? Кого? Да Дениса моего! Мы все трое – я, Оля и Света – живем в одном дворе и учимся в одном классе, только Райская живет в доме напротив, а точнее, ее подъезд располагается напротив нашего с Денисом.

– Ну? – заложила руки в карманы весеннего джинсового комбинезона и обвела каждую придирчивым взглядом.

– Да ерунда! Забудь! – махнула рукой Олька, фальшиво разулыбавшись. – Ну что, пойдемте есть мороженое? – она подпрыгнула на месте, и вместе с ней взметнулись её короткие рыжие кудряшки. Еще один факт, с которого мы смеялись – то, что каждая из нас была кудрявой, в отличие от многих наших знакомых и одноклассниц.

– Нет, я не пойду. Вспомнила, что у меня еще есть дома незаконченные дела, – съехала эта гадина, называвшаяся моей подругой.

– Так какого хрена ты вообще выперлась к нам? – не сдержалась я и омерзительно усмехнулась, делая похабное выражение лица, не боясь показать своего поганого настроения.

– Я же сказала, что вспомнила… – наконец-то она заметила меня, наградив раздраженным взглядом серых глаз.

– А кого ты из окна там увидела, а? Чего ты Ольке рассказываешь, а со мной не делишься? – и, зная, что и сейчас отвертится, решила колко ее поддеть. Эта лошадь голубых кровей не стерпит таких слов в свой адрес и тут же растрезвонит все, что мне нужно. – Или ты боишься чего-то? А может, меня, Свет?

Как я и предполагала, Райская мгновенно в бешенстве сжала губы в прямую линию и чуть не поперхнулась после моей наглости жвачкой.

– Девочки, ну вы что? Вздумали ругаться? – растерянно захихикала Оля, сделав к нам шаг, тем самым образовывая между нами треугольник.

– Или, может, ты мне расскажешь, что вы скрываете от меня? – внимательнее пригляделась к рыжей, которая побелела лицом и наверняка все знала.

– Ну раз ты так настаиваешь. Сама напросилась, – злобно выплюнула Света. – Мне уже давно нравится Туман! – вскинула подбородок с победоносным выражением лица и с восторгом в глазах, словно он уже ее и всегда был только ее.

А у меня… у меня помутнилось в голове, зазвенело в ушах, сердце яростно застучало в груди, а вот перед глазами яркие картинки того, как эта каланча – то есть кретин-Денис – когда узнает обо всем, раздухарившись, сломя голову побежит к этой мымре-предательнице и навсегда забудет обо мне. Я не на шутку разозлилась, меня захлестнуло чувство собственничества, и я никак не желала гасить внутри себя негативные эмоции.

– Что ты сказала? – невинно поинтересовалась у нее, силясь забыть про кобеля, ускакавшего к очередной профурсетке.

– То, что слышала! – победоносно ухмыльнулась Светка, потому что на моем лице явно все было написано.

– Ты чего это удумала, Райская? Глаз на моего Дениса положить? – прищурилась на довольную овцу в платье. – У тебя, может, косоглазие? – задумчиво наклонила голову к плечу, пытаясь отвлечься на что угодно, но только бы не впитывать противное выражение лица напротив.

– А ты что, его забила? – развела она руки, пока я придирчиво ее разглядывала и прикидывала в уме, нравятся ли такие бабы Денису. – Это ты долбишься в шары и не замечаешь, что Денису какой год плевать на тебя! Он тебя не замечает! Видит всех, но не тебя. Посмотри на себя. Ты ж селедка сушеная. Ни сисек, ни жопы, острые плечи. Доска, одним словом. Сравни нас. Взгляни на меня, – выставила она на обозрение свои дойки второго размера, которыми гордилась и постоянно хвалилась.

– Черт побери, девки, вы с ума, что ли, посходили? – испуганно вскрикнула Оля, когда я кинулась на Светку, а та, быстро сориентировавшись, вцепилась в мой хвост, который был туго завязан сбоку. – Да успокойтесь! – заверещала она на весь двор, а я зарычала, глядя в глаза Райской, и больнее перехватилась за ее лохмы, желая оставить ее с тремя волосинками.

– Сволочь поганая! Я тебе покажу сейчас Дениса, – кричала ей в лицо.

– Тварь белобрысая, отпусти меня! Ненавижу тебя, замухрышка! – выкрикивала лошадь в ответ.