Порок

– Да, наверное, неприятно, Пернатый. Тем более, если я не ошибаюсь, то по моим меркам это должна быть печень, – насмешливо приговариваю и одновременно наношу удары в одно и то же место. – Погодии-и-и, – зашептал. – Не уходи еще. Ра-а-ано, – неслышно гоготнул на его вид и, схватив за патлы, с чувством перерезал ему глотку. – Вот так… Покойся с миром и помни все, что я тебе показал, – прошептал ему в локатор и, скинув тело на асфальт, еще с минуту вглядывался, как животное с расширенными испуганными глазами борется за жизнь, издавая предсмертные хрипы.

С лукавым блеском во взгляде опустился на корточки и неторопливо обтер лезвие об толстовку чмыря, бившегося в конвульсиях.

– И так будет с каждой гнилью, которая захочет прыгнуть на меня, – процедил в остекленевшие замерзшие глаза.

Бесстрастно усмехнулся и, накинув капюшон на голову, как ни в чем не бывало бесшумно покинул одинокий, незнакомый мне двор.

Глава 22

1994 год. 3 года спустя. Ульяне 15 лет

Я неестественно замерла, прислонившись к холодной каменной кладке дома, не смея сделать шаг. Моя безликая фигура воровато выглядывала из-за угла девятиэтажного жилого дома, пока я силилась справиться с нахлынувшими подобно ледяной лавине чувствами и сморгнуть непрошеные слезы. Стоя под вечерним зимним небом с оранжевыми росчерками, в котором где-то глубоко скрывались яркие подглядывающие за мной звезды, я подсматривала за человеком, безжалостно разбившим вдребезги три года назад мое сердце. За парнем, из-за которого я балансировала на грани ужаса, за любимым, приходившимся мне оплотом надежности и поддержки.

Смахнула пальцами слезы и крепче зажала между рук кожаную лямку от своей школьной сумки.

Когда-то мы были с ним самыми близкими друг другу людьми, а сейчас кроме мертвого равнодушия ничего не осталось.

С его стороны…

Ведь ты, Ульяна, так до сих пор и любишь его, ты так и чувствуешь многотонную гранитную плиту на сердце. Несмотря ни на что. Несмотря на то, что он в один момент решил навсегда вычеркнуть тебя из своей новой жизни, словно надоевшую пыльную игрушку.

Ты стоишь и льешь по нему слезы, а он лукаво улыбается другой, оттесняя к иномарке белобрысую лярву в мини-юбке и на высоких шпильках.

Протяни я руку, выйди из-за угла, перейди дорогу, и я бы вновь оказалась рядом с ним. Почувствовала доносящийся запах хвои от его губ, вдохнула серебристый морозный воздух, пропитанный родным и близким человеком, ощутила горечь на кончике языка, жар во всем теле и бешеное биение сердца… возможно, не только свое… возможно, биение двух сердец, которые должны быть вместе.

Денис… Мой Денис…

– Как же я скучаю… – на выдохе, неслышно прошептав, выпустила облачко пара изо рта.

Пальцами коснулась своих соленых губ и, зажмурившись, горько всхлипнула, когда Кудрявый нагнулся к выдре для того, чтоб ее поцеловать.

С какой силой я его люблю, с той же – всем сердцем ненавижу…

Хлопнула дверца автомобиля, заставив меня шире раскрыть глаза и заметить, что парочка скрылась в иномарке, а за ними и толпа со смазанными расплывчатыми лицами, которые все это время были рядом с ними, словно заботясь об их безопасности.

На всех парах машины сорвались с места одна за другой, давая мне возможность выйти из своего укрытия.

До конца не переварив произошедшее, смотрела вслед возмужавшему Туманову и повторяла про себя уже заученную за годы мантру: «Он твой, Ульяна, твой. Он будет только с тобой».

Но будет ли, Котова? Он про тебя уже давно забыл. Три года прошло, а ты его так ни разу и не видела.

Живем в одном городе, а он словно канул в небытие. Первая случайная встреча спустя столько времени, и то, если бы я не пошла на продленку, то хер бы встретила эту зазнавшуюся каланчу.

Негромко засмеялась и, запрокинув голову, принялась судорожно мотать ею из стороны в сторону.

– Подружка есть… Он счастлив. Улыбается ей. Дарит улыбку этому чучелу. На кой черт ты ему сдалась? Спустись, Котова, с небес на землю, – и пуще захохотала в голос, не обращая внимания на редких оборачивающихся прохожих.

Истерика переходила грани, и вместо заливистого смеха я уже на максималках выдавала крупные слезы, которые острыми иглами внутри кололи израненное в потроха сердце.

Где-то там, высоко над головой, звезды, знающие обо мне больше, чем мои родные, тихо перешептывались между собой, хмурое небо за считанные мгновения тускнело, а ледяной воздух до отказа забивал легкие, не позволяя сделать спасительный вдох.

– За что ты так со мной, Денис? – задумчиво прикоснулась подушечками пальцев к мокрой щеке, проводя ими вверх до слипшихся замерзших ресниц. – Отпустит ли меня когда-нибудь? – шепнула, находясь в прострации.

А ты все еще надеешься? Не будь идиоткой. Ничего не изменилось спустя три года. Ни в первый год, когда ты похудела на фоне нервного истощения и стала жалким подобием прежней себя. Ни сейчас, когда жизнь течет своим чередом, а ты все еще находишься в той точке, где тебя оставил Туманов.