Порок

– В-третьих, я думаю, Баумистров не знал напрямую Воинова, был буфер между ними, – тот же Степанов… или кто-то еще, например, Станиславский, знающий Воинова, ведь мы не исключали, что Станиславский знаком с Баумистровым, – дожевывая, выговорил Евгений.

– Молодец, но готов огорчить тебя, – отреагировал наставник.

Он поведал, что Баумистров со Станиславским вот уже лет десять как не общаются.

– Между ними пробежала кошка, – пояснил полковник.

В начале 90-х годов со счетов компаний, которыми владел Баумистров, на счет благотворительного фонда Станиславского было перечислено в общей сложности около полумиллиона долларов США. На тот момент Марк Ефимович еще не успел сесть в кресло главного врача психиатрической больницы. Но, как перспективный доктор наук, Станиславский пользовался авторитетом у руководства местного Минздрава, и чиновники позволили ему создать собственный благотворительный фонд в обход руководства больницы.

– Нет, здесь нельзя сказать, что эти деньги он перечислил за умерщвление первой жены, хотя вполне возможно и такое. Но я не думаю, что за черное деяние он решил рассчитаться по-белому… при этом он не являлся непосредственным лечащим врачом и только заведовал хроническим отделением, где лежала жена Баумистрова. Но, как удалось выяснить мне, на тот момент Станиславский находился в академическом отпуске, он на несколько месяцев уехал в Европу, в одну из клиник, на стажировку по обмену опыта. И функции заведующего отделения дефакто не исполнял.

– Ее лечил Колкин, – не удержался и вставил Евгений.

Но потом между этими представителями медицины и бизнеса случился разлад. В середине 2000-х отдел по борьбе с экономическими преступлениями города возбудил уголовное дело в отношении Станиславского, его подозревали в вымогательстве. Заявление написал бывший младший партнер Павла Баумистрова, у которого в психдиспансере лежала мать. Он обвинил главного врача в вымогательстве кругленькой суммы за лечение матери. Но в итоге дело закрыли через два месяца из-за недоказанности. Здесь нет сомнений, кто заказал Станиславского.

– Следовательно, говорить о связи Станиславского и Баумистрова не приходится, – подытожил полковник.

– Но все же я не очень доверяю Станиславскому, – вставил Евгений.

Оценку Евгения насчет Станиславского Агер Агишевич оставил без внимания. Версия, что Воинову, убившему Рахимову и Муртазину, могли предложить взять на себя и убийство Баумистровой, звучит более правдоподобно.

Если верить Шульге, которого мучил Степанов, Баумистров и генерал точно не знали, что произойдет третье убийство. Но кого они прикрывали? Воинова? Или того, кто действительно убил Баумистрову? За те несколько дней, которые Воинов провел на свободе после убийств, его могли обработать и взамен за услугу предложили хорошие деньги. Одной жертвой для него стало больше, а он ничего не терял и был уверен, учитывая собственную историю болезни, сопряженную с психическими расстройствами, что его признают невменяемым. Но как Баумистров и Степанов добрались до него или вышли на него, чтобы предложить сделку?

– Ты в Кировском ОВД хорошо знаешь ребят из убойного отдела? – спросил он Евгения, которого не на шутку пробило на обжорство.

– Достаточно хорошо! – ответил Евгений, протягивая руку с вилкой к большой фарфоровой тарелке, где аппетитной горкой лежали манты.

– Ты ешь, не стесняйся! Накладывай! – поддержал его порыв Агер Агишевич.

Наставник поинтересовался у Евгения, кто сейчас возглавляет районный убойный отдел полиции. Когда он получил ответ, что отдел возглавляет старый приятель Евгения – Вовчик, Агер Агишевич лишь пожал плечами. Евгений поспешил успокоить его, что Вовчик – свой парень, и для него чужд соблазн заработать. Доводы ученика не произвели особого впечатления на учителя, Агер Агишевич, который в момент своего рассказа не ел, а только говорил, как только зашла речь о Вовчике, всецело занялся своей тарелкой с едой. Евгения покоробило, что хозяин стола не слышит его. Тогда он привел пример, доказывающий, что в этом деле стоит доверять приятелю Вовчику.

– Это он мне выдал генерала Степанова и Шульгу, – проглатывая очередной кусок пищи, произнес Евгений.

Агер Агишевич принял доводы Евгения. Но кто тогда мог в отделе помочь выйти на Воинова и склонить его к сотрудничеству? Причем оба не сомневались, что такая версия имеет право на жизнь, ведь и в следственном изоляторе Воинову кто-то помог избежать смерти. Но, с другой стороны, всем было бы выгодно, и в первую очередь Баумистрову, чтобы убийца как главный свидетель сгинул в следственном изоляторе. В этом свете сделка между Баумистровым и Воиновым не выглядит разовой, значит, их что-то объединяет… но что?