Порок

Другой вопрос: зачем Баумистрову лишать жизни бывшую жену? Может, она и держала на него обиду за то, что он ее бросил. Женщины очень мстительны, – возможно, она вынашивала планы будущего возмездия. Но как? Да, она много знала о его старых делах. Но с точки зрения правосудия, если брать только финансовые нарушения, когда они вместе работали в одном бизнесе, то сразу напрашивается вопрос: смогут ли эти злоупотребления найти отражение в уголовных делах? Максимальный срок давности по экономическим преступлениям – десять лет, время для правосудия безвозвратно ушло. Поэтому вопрос, какую опасность могла нести бывшему мужу Екатерина Баумистрова, только предстояло раскрыть.

Когда с горячим блюдом практически было покончено, в гостиную вошла Римма. Она, как и положено хозяйке, глядя на почти опустошенный стол, с притворной досадой произнесла:

– Что так мало съели? Женя, давай положу тебе еще!

Евгений вежливо поблагодарил хозяйку и наотрез отказался от очередной порции, он явно переел. Тогда она предложила чаю. Мужчины за столом согласно кивнули. Жена полковника быстро сменила обстановку на столе, в одно мгновение выросли кружки с блюдцами, вазочки с конфетами и двумя видами варенья.

– Слушай, а ты предложил выпить молодому человеку? – спросила Римма. Агер Агишевич признал просчет и тут же предложил опрокинуть за здравие. Евгений не отказался, они выпили по стопке водки, этой дозой дело не ограничилось. Дальше разговор шел как по маслу, они продолжили рассуждать и строить версии. Агер Агишевич затронул показания Воинова. Если Баумистрову он не убивал, то ему, вероятно, подробно объяснили, как все произошло. И здесь у полковника закралось сомнение. Он прочитал множество раз показания Воинова, особенно что касалось убийства Баумистровой.

– Я не нашел ни одной зацепки, что Воинов врет, показания четкие и не расходятся с другими фактами дела, – констатировал полковник.

Евгений не до конца понял, о чем хочет сказать наставник, поэтому под действием хмеля он недоуменно улыбался.

Полковник применил основы психолингвистического метода[8]. На западе, особенно в США, агенты ФБР и полицейские часто прибегают к методу анализа утверждений, который за счет анализа показаний подозреваемых помогает указать на предполагаемого преступника. К примеру, если сотрудники органов правопорядка задержали одного или несколько подозреваемых в убийстве, но против него или них нет прямых улик, то их просят более подробно описать, что они делали в день убийства.

К примеру, если убийство произошло около шести часов вечера, то подозреваемых просят описать более подробно, как они провели день до этого времени, чем занимались непосредственно в шесть часов и после шести часов. Люди, не совершавшие преступления, подробно и основательно дадут детальное описание всего дня, включая время убийства. Но преступник, описывая, чем он занимался в момент преступления «на другом конце города», будет сбиваться в показаниях и описывать отрезок времени, когда было совершено убийство, со словами «не помню, не запомнил, не заметил», то есть его показания будут носить расплывчатый характер.

Анализ данных показаний не может служить уликой в уголовном деле, но он может с большей вероятностью указать на предполагаемого убийцу, которого в дальнейшем можно будет взять в разработку. Полковник изучил показания Воинова по убийству Екатерины Баумистровой, приложив к нему метод анализа утверждений, но уже от обратного, так как не было необходимости что-то доказывать – пришедший с повинной и так все взял на себя. После чего пришел к выводу, что Воинов очень подробно и четко описал, как умерщвлял Баумистрову.

– Или он действительно убил жену Баумистрова, или он слишком одарен. Например, он обладает совершенной памятью и устойчивым характером, чтобы не сбиться в показаниях и не дать повода усомниться в своих словах, а настоящий убийца гуляет где-то на свободе, – с выдохом выговорил Агер Агишевич и вопросительно посмотрел на Евгения. Завидев молчаливый и задумчивый взгляд Евгения, он предложил выпить еще по пятьдесят грамм.

– Ты не предлагал ему пройти полиграф? – спросил с кислым лицом Агер Агишевич после того, как запрокинул очередную дозу алкоголя.

– А зачем, он и так во всем сознался, – ответил Евгений, выдерживая паузу перед тем, как последовать примеру наставника, и залпом опрокинул стопку.

– Да, здесь не было необходимости.

– Думаете сейчас подвести Воинова под полиграф?

– Сейчас поздно, Житомирский не даст санкции. Вдруг машина покажет, что он не виновен, причем не только в случае с Баумистровой, но и с двумя другими жертвами. И что тогда? Тем более такие, как Воинов, умеют обманывать технику. Он же ненормальный, если верить врачебным документам.

– Уникум? – вставил Евгений.

– Не знаю, кто он, но в деле множество вопросов.

Когда с чаем было покончено, они перешли в кабинет к Агеру Агишевичу.