Пороховой маг. Повести и рассказы

Та слегка задела корень дерева в сорока футах впереди и влетела в кусты. Белка, в которую целилась Эрика, шмыгнула на дерево, сердито застрекотав. Эрика вытянула из колчана еще одну стрелу, наложила на тетиву и снова выстрелила.

Стрела глухо ударила в ветку прямо под пушистым беличьим хвостом. Эрика потянулась за следующей стрелой, но грызун уже скрылся в безопасности гнезда.

– Вы в потрясающей форме, – прокомментировал строгий голос. – Ваша скорость восхитительна, а движения точны. Недостаток только один: вы промахнулись.

Эрика сердито глянула через плечо на учительницу фехтования – женщину лет пятидесяти, с проницательными глазами на обветренном лице и седыми прядями в каштановых волосах. Сантиоль была примерно одного роста с Эрикой, но благодаря чопорной осанке казалась намного выше. Она имела обыкновение задирать свой острый нос, что производило впечатление на людей, однако Эрику только раздражало. Пятнадцать лет в качестве наставницы Эрики ничуть не смягчили едкого юмора Сантиоль. Она всегда точно знала, что сказать, чтобы задеть свою подопечную.

– Я бы попала, если бы вы не скрипели седлом, распугивая мои мишени.

Лошадь Сантиоль нетерпеливо вскинула голову, и наставница пошевелилась в седле, исторгнув очередной громкий скрип.

– Вы должны научиться стрелять, когда вас отвлекают.

Взгляд Эрики остановился сначала на мушкете, перекинутом через луку седла Сантиоль, затем на пистолете у нее за поясом. Руки так и чесались отправиться на охоту с тем или другим. За все девятнадцать лет жизни ей ни разу этого не позволили. Ей не разрешалось брать в руки огнестрельное оружие, даже незаряженное.

Это нарушение закона.

– Подберите стрелы, – сказала Сантиоль. – Нам скоро возвращаться.

До поместья Леора час езды, и если они поторопятся, то как раз успеют привести себя в порядок перед ужином. Эрика закинула лук на плечо и направилась к деревьям.

Пошарив в кустах ежевики, она отыскала первую стрелу, но порвала свой охотничий дублет. Бабушка непременно заметит. Потом вернулась к дурацкому дереву и взобралась на пятнадцать футов, чтобы вытащить из толстой ветки вторую стрелу.

«Видела бы меня мама, ее бы удар хватил», – подумала Эрика, карабкаясь за стрелой. Мать отчитала бы Сантиоль, а та, спокойно выслушав тираду, ответила бы, что кезанская герцогиня должна уметь позаботиться о себе. Потом вмешался бы отец и сказал матери оставить бедную наставницу в покое, а...

Мысли Эрики прервались, когда она разглядела что-то в глубине леса – едва уловимое движение среди красно-бурых опавших листьев.

Она вытащила стрелу и спустилась на землю, где нетерпеливо ждала Сантиоль. Та уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но Эрика ее перебила:

– Привяжите лошадей и идите со мной.

Наставница помедлила мгновение, но спешилась и быстро привязала обеих лошадей.

– В чем дело?

– Точно не знаю, – сказала Эрика – Я что-то видела. Кого-то.

– Я пойду первая.

Взяв мушкет наизготовку, Сантиоль крадучись углубилась в заросли. Ни один листок не шелохнулся. Эрика шла следом, наложив стрелу на тетиву. Они пересекли высохшее русло ручья и вышли на поляну ярдах в сорока от дороги. Сантиоль закинула мушкет на плечо.

– Ребенок.

У дуплистого дерева, прижав колени к груди, сидела девочка лет двенадцати, чуть светлее русоволосой Эрики. Шерстяное летнее платье было перемазано грязью, голые ступни – обмотаны оторванными от подола полосками. Самодельные бинты пропитались кровью.

– Госпожа, – начала Сантиоль, но Эрика уже шла через поляну к девочке.

– Ни шагу больше. – У девочки получился только хриплый шепот, но слова – и выражение лица – были до крайности серьезны. 

Она утерла круглый носик и сморгнула слезы с карих глаз. На левой щеке красовались свежие порезы, обе руки покрывали царапины от ежевичных колючек. Девочка выставила вперед руку с перочинным ножом.

– Что ты здесь делаешь? – спросила Эрика.

– Уходите.

– Тебе нужна помощь?

– Я сказала, уходите.

– Посмотрите на ее ноги, – прошептала Эрика наставнице.

Сантиоль настороженно разглядывала девочку.

– Она долго шла. Единственный город в радиусе тридцати миль – Бедланд. Она не местная. Мы бы ее узнали.

– Приехала к родственникам? – спросила Эрика у Сантиоль. – Может, потерялась?

Эти земли принадлежали деду и бабке Эрики, и она хорошо знала окрестности, но до Сантиоль ей было далеко.

– Нет, – ответила та. – Вряд ли.

– Не говорите обо мне, будто я вас не слышу, – сказала девочка. Острие ее перочинного ножа не дрогнуло. – Я здесь.

– Откуда ты? – спросила Эрика.

– Уходите.

– Куда ты идешь?

– Никуда. Не ваше дело.

Эрика расправила плечи, ее терпение подходило к концу. Эта земля принадлежит ее семье, так что это ее дело и она получит ответы.

Сантиоль коснулась ее руки и, наклонившись, прошептала на ухо:

– Посмотрите на ее правое плечо.

Эрика разглядела частично скрытый под волосами и толстым слоем грязи шрам. Темный и воспаленный, примерно с палец длиной, в форме мушкета.

– О Кресимир, – выдохнула она.

Не шрам. Клеймо. Клеймо порохового мага, приговоренного королевским указом к повешению.

– Мы обязаны выдать ее, – осторожно сказала Сантиоль.