Пороховой погреб Европы

Особенностью черногорцев является их малое отличие от сербов. Последние даже не признают их культурную оригинальность, считая, что их язык практически не отличается от сербского, а черногорцы это сербы, проживающие в Черногории. Черногорцев это обижает, и они настаивают на своем праве называть свой язык черногорским, а себя черногорцами, но не сербами. Не говоря уже о том, что до 1878 года Черногория являлась единственным независимым государством на Балканах.

С точки зрения социально-психологической стратификации, черногорцев можно причислить к маргинальной группе, то есть находящейся на границе сербского этноса. Для маргиналов характерно повышенное упорство в отстаивании своих интересов. Стимулом для этого является преодоление ими своего комплекса неполноценности. В результате многие из них становятся лидерами. Так, например, большинство командиров в партизанской армии Тито были черногорцами.

Очевидно, у Милошевича также было сильное стремление к самоутверждению: перед «настоящими» сербами партийцами и женой большого начальника. Его настойчивость и амбиции свидетельствуют, что в его жилах действительно течет кровь черногорца.

Запомнят и хорваты своего первого президента Франьо Туджмана. Обилием орденов и звезд и своим золотом расшитом маршальским мундиром он напоминает своего соотечественника маршала Иосипа Броз Тито. Туджман не только отстоял независимость и земли Хорватии перед лицом сторонников Великой Сербии, но и взял курс на присоединение хорватской части Боснии и Герцеговины. Ради этого он все годы независимости не жалел ни своих сил, ни жизни тысяч хорватов.

На территории Республики Босния и Герцеговина издавна проживали совместно мусульмане, хорваты и сербы. Хотя здесь периодически и возникали конфликты местного значения, в целом в республике сложился какой-то баланс межэтнических отношений. Власть же старалась поддерживать равновесие обычными для империи средствами. Так, например, для умиротворения сербов, албанцев и других народов Балкан практиковалось их насильственное переселение. Когда же в XIX веке речь зашла о создании новых государств и проведении их государственных границ, то внутренние проблемы империи стали межгосударственными. В частности, территории Боснии и Герцеговины часто становились предметом спора между государствами именно потому, что здесь проживали представители разных национальностей. Соответственно каждое государство могло высказать свои претензии на соответствующую часть Боснии, где проживало этнически родственное ему население. Могли быть и чисто геополитические устремления. Стоит еще раз напомнить, что Австро-Венгрия, в которой проживали и хорваты, в 1908 году осуществила аннексию Боснии и Герцеговины, что впоследствии стало причиной сербско-австрийского конфликта, а затем одной из причин начала Первой мировой войны.

История повторилась в конце XX века. В 1990-е годы уже независимая Хорватия заявила о своих претензиях на территории, где проживало хорватское население Боснии и Герцеговины, а Сербия — на территории проживания сербов. В свою очередь, это подвигло мусульман-боснийцев заявить о себе. Ведь их положение было весьма непростым. Они считались инородным элементом на Балканах, остатком османского прошлого, и всегда объектом экспансии, причем не только территориальной, но и культурной. Например, сербы считали, что это мусульманское население, говорящее на сербском языке (или сербско-хорватском?) — исламизированные турками исторические сербы (или также и хорваты?). Но ожесточенность, с которой бывшие ли сербы, или боснийцы, или просто мусульмане стали отстаивать свое право быть теми, кем они считали себя сами, говорило, что в православное или католическое прошлое уже вряд ли их можно вернуть.

Длительная и ожесточенная война всех против всех, неустойчивый союз хорватов-католиков с боснийцами-мусульманами в их борьбе против православных сербов в конечном итоге при внешнем давлении западных держав привели к окончанию войны и началу переговоров. В ноябре 1995 года было достигнуто непростое соглашение — сохранить Республику Босния и Герцеговина в ее границах в составе бывшей федеративной Югославии, несмотря на предложения о присоединении части ее территории соответственно к Сербии и Хорватии. Таким образом, Республика Босния и Герцеговина осталась полиэтничным образованием, имеющим в своем составе хорвато-мусульманскую федерацию и Республику Сербскую. Насколько прочным окажется такое государственное образование, покажет время, если хорваты и мусульмане пропитаны ненавистью к сербам, а у первых нет особого желания жить вместе. Не говоря уже, что границы прошли не только по полям и лесам, городским улицам — война провела границы и через души людей. В таком случае федерация, построенная опять на этническом принципе, таит в себе такую же опасность, что и прежняя Югославия.