Пороховой погреб Европы

Бытующее в России представление о Болгарии и болгарах как братской славянской стране не полностью совпадает с представлениями болгар о себе. Их самовосприятие абсорбирует из исторического прошлого все то, что позволяет выделить себя из внешней среды, а не отождествлять себя с ней. Болгары гордятся тем, что их легендарные сонародцы Кирилл и Мефодий создали славянскую письменность. Но славянские корни являются не единственным ориентиром в болгарском сознании. Официально болгарская государственность началась с прихода болгар из степей Северного Крыма на Балканы их тюркских предков. Тюркофильство культивировалось в 30-х, а затем в начале 80-х годах XX столетия. Третьей составляющей основой болгарской культуры считается автохтонный фракийский элемент.[60] Последнее особенно важно для болгарского самолюбия и его соперничества с греками и румынами: находящиеся на территории Болгарии археологические памятники, идентичные культуре Великой Трои, дают им основание претендовать даже на ее наследство.[61] Болгарский аутостереотип также основан на ценностной интерпретации своего прошлого как истории, того, что нация не смогла реализоваться полностью в силу внешних причин. Прежде всего упоминается тяжелое наследие 500-летнего османского ига, которое не только отрицательно сказалось на культурном развитии нации, но и существенно снизило его демографический потенциал. Некоторые болгарские элиты считали в прошлом и считают в настоящее время, что одной из причин национального застоя является однобокая пророссийская ориентация Болгарии и навязанная ей Москвой коммунистическая модель развития.

Сербское национальное сознание определяет свою нацию не только как абсолютно славянскую по корням, но и как сумевшую сохранить свою чистоту, несмотря на все исторические перипетии. Это и центральное положение в мире южных славян позволяет Сербии заявить о своем праве на югославянское лидерство и считать себя оплотом борьбы с как с восточной, так и западной экспансией. Оба эти народа явно не удовлетворены своим положением на Балканах.

Но другие народы — македонцы и черногорцы — оспаривают у сербов право на славянскую чистоту. Македонцы определяют себя как центр всеславянского сопротивления и подчеркивают, что в последней войне они освободились абсолютно самостоятельно от фашистских захватчиков и ни один союзный солдат не участвовал в этом.

В соперничающем пространстве национальных греческих и славянских амбиций практически не остается места на Баканах албанскому национальному самосознанию. Единственной опорой его является бесспорная автохтонность и образ «народа жертвы», в течение веков подвергающегося экспансии более сильных государств, но все же выжившего.

Турция всем своим интересом к балканским событиям и подчеркнутой озабоченностью судьбами мусульман и тюркоязычного населения полуострова показывает, что она не собирается отказываться от своего прошлого. Напротив, она претендует и на античное наследство, на определенный вклад османской культуры в развитие Балкан. Кроме того, в Турции считают, что, потеряв значительную часть территории Османской империи, страна не смогла за сравнительно короткий срок продвинуться в своем развитии и стать в один ряд с европейскими народами. И только предвзятость и проволочки европейской бюрократии и интриги Афин мешают занять ей достойное место в европейском сообществе.

Если же говорить о самовосприятиях хорватов и словенцев, то они взяли курс на интеграцию своего прошлого, настоящего и будущего в европейскую культуру и старательно дистанцируются от балканской и югославской истории, считая этот период лишь драматическим курьезом. В свою очередь, австро-венгерский период рассматривается как более близкий их идентичности. В подтверждение этого обращается внимание на католический элемент их национальной культуры, латинскую письменность и т. д., то есть все то, что позволяет их отнести к среднеевропейскому типу государства.

Дополнительные проблемы в межэтнические отношения вносит вопрос об идентификации национальных меньшинств. Этот вопрос весьма сложен, ибо идентификация и самоидентификация ряда этнических групп — помаков, чаков, боснийских мусульман, македонцев-славян и др. — противоречива и неоднозначна.

Не утихают споры об этнических корнях балканских мусульман, говорящих на турецком языке или на языке одного из балканских народов. Каждое государство, где проживают мусульмане, считает их частью титульной нации, в прошлом подвергнутой насильственной исламизации. В какой-то степени так оно и было. Хотя нельзя отрицать факта, что все же часть турок не покинула Балканы после крушения Османской империи и Балканских войн. Не говоря уже о том, что среди общей массы тюркоязычных народов затерялись где-то потомки половцев и татар.