Пороховой загар

— Отлично. Будь на связи, я к наводчику!

— Да, господин лейтенант!

Арас забрал спутниковую станцию и перешел в заднюю кабину. Там уже работал наводчик. Он смотрел на экран и двигал рычажками, как в детской электронной игре. Платформа пусковых блоков то поворачивалась, то замирала, то вновь отходила от предыдущего положения.

Наконец пришли в действие гидравлические домкраты. Они с четырех сторон уперлись в землю, слегка приподняли двадцатитонную громадину. После этого блоки повернулись, поднялись и замерли.

— Господин лейтенант, установка к пуску готова, — доложил оператор.

— Хорошо, Дженгиз.

Арас испытывал какое-то дьявольское наслаждение, смешанное с восторгом и волнением. Сейчас по его команде с направляющих сорвутся реактивные снаряды и пойдут к цели, к деревне.

В это время на улице много детей, женщин, мужчин, стариков. Их жизни в его руках. Только он сейчас может решить, жить сотням людей или умереть. Кому-то мгновенно, кому-то в мучениях.

Подобное чувство лейтенант испытывал впервые. Его установки в составе батареи не раз крушили дома мирных, но непокорных курдов в Турции. Но там решение принимал капитан и давал команду на пуск. Сейчас это сделает сам лейтенант.

Он представил, как взрывы накроют деревню, кругами разойдутся огненные волны, полетят в разные стороны руки, ноги, головы тех людей, которые попадут в зону обстрела. Восторг еще больше разогрел его.

Но лейтенант не забывал и об управлении. До времени «Ч» оставалось еще три минуты.

— Значит, первый снаряд с отклонением.

— Так точно, господин лейтенант, — ответил сержант, не отводя глаз от пульта управления огнем.

— Далее залп из пяти снарядов точно по первой цели.

— Так точно, господин лейтенант!

— Затем поворот на тридцать градусов и залп десятью снарядами по второй цели.

В ответ вновь то же самое, сосредоточенно и равнодушно:

— Так точно, господин лейтенант.

Арас взглянул на часы. Минутная стрелка приближалась к нужной отметке.

В 10.00 лейтенант отдал команду:

— Огонь!

Глава 5

Деревня Афрани, понедельник, 18 мая

День выдался теплым, безветренным. Пыль от прогона отар на пастбище улеглась. Ополченцы ушли с ночных постов на отдых. После завтрака на улицу вывалила толпа мальчишек, девочки сбились в кучки. Женщины занялись хозяйством.

Дияр Перкин, резчик по дереву, известный во всем районе, устроился на топчане в саду. Клиент из Дамаска заказал ему шахматы и обещал хорошие деньги. Поэтому Перкин сегодня отложил свое обычное занятие — изготовление курительных трубок. Он осматривал заготовки, вырезанные еще вчера, и отпивал зеленый чай из пиалы.

Ахора, супруга мастера, вынесла из дома ковер и стала чистить его.

К Перкину подошли сыновья Асман, Белим, Дакин и дочь Фада.

Старший, двенадцатилетний Асман, попросил:

— Отец, разреши нам пойти на улицу.

— Чего вы там забыли? Матери лучше бы помогли.

— Другие ребята играют.

Перкин отложил заготовки, взглянул на старшего сына.

— Асман, Белиму, Дакину и Фаде простительно проситься поиграть. А ты уже достаточно взрослый человек, должен заниматься делом, а не пустяками. Я в твои годы уже работал с отцом, твоим дедом, каждый день, с утра до вечера, деньги в семью приносил.

Перкин старался казаться строгим, но на самом деле был добр и любил свою семью.

— Чего собрались делать-то? — спросил он всю ватагу, видя, как расстроились дети.

— Мы вчера играли в футбол с соседскими ребятами, Мерхазом и Раданом. Нас трое, их двое. Поэтому играли в одни ворота. В них стоял Белим. Мы выиграли, но дети дяди Бархата сказали, что это было нечестно. Мол, Белим подыгрывал нам. Он же вратарь, вот и отбивал удары Мерхаза и Радана, а наши пропускал, — ответил Асман.

Перкин поднял руку.

— Так, не морочь мне голову. Какой футбол и что с вами делала Фада?

— Обычный футбол. Мы расчистили площадку у старого сарая, поставили жерди, на них натянули старую сеть и там никому не мешаем. Фада просто смотрела, как мы играем. Отпусти, отец!

— Откуда мяч взяли?

— Брат дяди Бирхата подарил. Он ездил в город, там купил и отдал нам.

Жена Перкина облила ковер водой и сказала мужу:

— Да отпусти ты их, Дияр. Все равно мне они как помощники сейчас не нужны, тебе тоже помочь не могут. Понадобятся — позовем. Пусть поиграют, пока спокойное время. И так почти год просидели в подвале, прятались от турецких обстрелов. Пусть хоть немного детьми побудут.

— Ладно, — сказал Перкин. — Ступайте, но смотрите, играйте честно.

— Так сегодня на воротах будет Хасан, сын дяди Али. А у нас Дакин играть не станет. Чтобы двое на двое было.

Перкин посмотрел на дочь.

— А тебе, Фада, забавы мальчишек интересны?

Девочка молча пожала плечами.

Ответила мать:

— Так ее подруга Негар с отцом и матерью в Камышлы уехали, а с другими Фада так крепко не дружит. Что ей остается, как не с братьями гулять?

— Хорошо. Уговорили, идите.

Детвора выскочила на улицу.

Ахора крикнула им вслед:

— Смотрите, быть только у сарая! Позову — сразу же домой!

— Хорошо, мама.

В калитку вошла соседка, мать ребят, с которыми дети мастера играли в футбол. Берсе дружила с Ахорой.

— Салам!

— Здравствуй, Берсе! — ответила Ахора, а Дияр просто кивнул.