Пороховой загар

— А журналисты как будут добираться до города?

— Это проблемы сирийцев. Но я думаю, что они тоже используют вертолет.

— Не проще ли было журналистов и спецназ перебросить одной вертушкой?

— Проще, если бы это были только российские журналисты. Немцы и чехи вполне могут быть связаны со спецслужбами своих стран. А нам не очень-то надо, чтобы они разнесли по всему миру вести о том, что мы открыто поддерживаем курдов. Да, конечно, они воюют против ИГИЛ и других террористических организаций, но имеют и массу претензий к правительству Башара Асада.

— Хорошо. Мне нужны данные об экипаже, маршруте, времени вылета и позывной Демира.

— Позывной этого полевого командира известен. «Факир». Он никогда не менял его. Все остальное на вечернем совещании.

— Добро. Совещание у тебя?

— Можно у вас.

— У тебя. Я и Жилин подойдем сразу же после ужина.

— Договорились.

Суслов положил трубку внутренней связи, откинулся в кресле.

Северцов же вызвал на связь Жилина.

— Сергей!

— Я, товарищ полковник.

— После ужина ко мне! Дальше к Суслову на совещание. Утром твоя группа на вертушке направляется в район Хамена. Следовательно, подразделению находиться в повышенной боевой готовности.

— Понял. Собираю личный состав.

— Тебе предстоит поговорить с командиром курдских ополченцев. Он не простой человек.

— Но и мы не лохи, Александр Сергеевич. Главное, определить задачу, остальное решим на месте.

— Тогда до встречи.

— Странно.

— Что странного?

— До встречи, когда я нахожусь от вас буквально в нескольких метрах.

— Тем не менее до встречи.

Глава 7

В 8.30 вторника 19 мая после завтрака группа «Байкал» двинулась к вертолетной площадке.

Смирнов все оглядывался, что не осталось незамеченным командиром.

— Ты чего вертишься, Боря? — спросил Жилин. — Соболь твой рядом. Кого-то еще ищешь?

— Да вот журналистов чего-то не видать.

— Все тебе надо.

— Интересно. Они же тоже должны в район Хамена лететь.

— Откуда знаешь?

— Слухами земля полнится.

— Должны, но не с нами. С журналистами работают сирийцы. Не крути башкой. Они два часа назад выехали с базы.

— Что, решили до границы на машинах прокатиться?

— Это их дело, у нас своя задача. Ты все понял?

— Понял.

На площадке у «Ми-8» стоял экипаж вертолета. Командир — майор Макаров, штурман — капитан Осипов, борттехник — прапорщик Титов.

Поодаль вращал несущий винт грозный «Ми-24». Сопровождение. Без него никак. Если вражеский оператор ПЗРК возникнет на пути следования винтокрылых машин и увидит «Ми-24», то он еще хорошенько подумает, стрелять или нет. «Крокодил» может и в пыль стереть.

Командир экипажа доложил Жилину о готовности к вылету. Майоры пожали друг другу руки. Жилин поприветствовал и штурмана с борттехником.

— Всем на борт! — приказал он.

Бойцы поднялись по трапу, расселись по лавкам.

Техник поднял лестницу, закрыл дверь и ушел в кабину пилотов. Загудели двигатели, сначала свистяще, затем громче, строже, переходя в рокот. Ощущалась вибрация.

«Ми-8» тронулся с места, вырулил на взлетку. В иллюминатор был виден «Ми-24», который шел немного сзади с правого борта. Вертолеты поднялись в воздух, набрали скорость и высоту, легли на курс.

Смирнов, как и всегда, сидел рядом с Соболем. Слева от них не устроился никто. Это было место лейтенанта Опарина, погибшего в Пальмире.

Соболь взглянул на товарища и спросил:

— О чем задумался, Боря?

— О журналистах.

— Дались они тебе. Им не воевать. Они поснимают что-нибудь там, куда их привезут, интервью возьмут у кого-нибудь, если им его дадут, потом аппаратуру в руки, и на базу, а с нее по домам. Готовить репортаж. Это нам сейчас придется охотиться непонятно за кем. Мы не знаем, кто будет целиться в нас. Война, мать ее!

Старший лейтенант Смирнов покачал головой.

— Ни хрена ты не понимаешь, Дима. Нас к этому готовили, война — наша работа, а журналисты? Может, если дать им автомат, то они и разберутся что к чему, но не вояки. А лезут туда, где стреляют, причем не по-детски.

— Правильно сказал командир, какое тебе до них дело, думай о задаче группы.

— О какой именно? Мы еще и не знаем толком, что делать будем. Определимся, когда встретимся с курдами.

— Вот и журналисты будут работать под охраной этих ребят. Те их в опасную зону не пустят. Это же какая ответственность, тем более что гости сплошь иностранцы. А чешка эта стройная — очень даже ничего бабенка, да, Боря?

Смирнов кивнул и подтвердил:

— Вполне. Я узнавал, зовут ее Злата Горак, между прочим, не замужем.

— Злата — это золотая, то есть дорогая. Ей и даром не нужен какой-то русский спецназовец.

— Ты это о чем?

— Ни о чем. Просто мысли вслух.

— Лучше про себя.

— Скучный ты стал, Боря. Водку не пьешь, байки, как прежде, не травишь.

— Хватит, поищите другого клоуна.

— Вот!.. Еще и злости в тебе прибавилось.

— Прибавилось, как Леня Опарин погиб, а мы с тобой в это время в укрытии сидели.

— Чего заводишься? Таков был приказ. Если помнишь, мы уже хотели идти к нему, но тут… — Прапорщик махнул рукой. — Да что теперь об этом?

— Сколько до Хамена лететь?

— А я знаю? У командира спроси.

— В принципе, без разницы.

— Вот и я о том же.

Спецназовцы замолчали. Говорить было не о чем.