Пороки

– Какого… Что он там делает?

– Он ищет аптечку, она была там раньше… – Тод продолжал стеклянными глазами смотреть на то, как медленно увеличиваются лужицы крови под столом: – Как думаешь, она…

– Почему никто из вас до сих пор не вызвал скорую помощь?! – До меня вдруг дошло, что мы разговариваем вместо того, чтобы хоть как-то помочь истекающей кровью Сатире: – Ей же нужно в больницу!

Тод резко закрыл лицо руками, и сначала я даже не поняла, что я не так сказала. Сатира молнией соскочила со стола и набросилась на меня с оглушительными криками:

– Никто не повезет меня в больницу! Нет! Я не хочу в больницу! Ты что, с ума сошла?! Там всё ужасное, там потолки белые! И запах, этот запах… Я не поеду в больницу, не поеду!..

С трудом усадив её обратно на стол, я поняла: боли она не чувствует. В нормальном состоянии невозможно спокойно сидеть с такой раной.

– Тод, дай мне эту твою тряпку, – я выхватила из его руки клочок ткани и сама перетянула ей ногу на бедре, чтобы приостановить кровь, которая от резких движений Сатиры снова начала течь, пульсируя маленькими яркими струйками.

Всё это напоминало какой-то кровавый кошмар. И это состояние, в котором она находилась… Так не ведут себя только из-за того, что потеряли много крови, тут что-то ещё…

–  Нет!  – Будто что-то вспомнив, Сатира схватила меня за руку, не отпуская от себя ни на шаг. Но я и не пыталась вырваться. Её лицо теперь выглядело усталым, бледным. Безумным. – Нет, Кнопка, я не в порядке . Мне больно, мне так больно… Ты чувствуешь? – Ее тревожный взгляд обдал меня холодом. Сатира неуклюже прижала мою руку к своей груди, где я должна была, наверное, что-то почувствовать. Но не почувствовала. Совсем ничего, потому что мне не хотелось прикасаться к ней.

– У тебя шок, всё будет в порядке. – Я неуверенно попыталась высвободиться из её цепких пальчиков. Вместо этого получила несколько царапин.

Сатира не собиралась отпускать меня. Ее страх возрастал с каждой секундой:

– Кнопка, побудь со мной, Кнопка, пожалуйста… Ты же вернулась сюда, ты пришла ко мне, Кнопка, перестань, не отталкивай меня… Мне же больно, Кнопка, пожалей меня…

Она так сбивчиво уговаривала меня, снова и снова повторяя мое прозвище, которое сама же и придумала. А я осторожно гладила её по голове, как ребенка. Как ребенка, который плачет, потому что сам же и напроказничал.

Когда она немного притихла, я решила уговорить её вызвать скорую:

– Сатира, тебе нужно в больницу.

– Нет! – С визгом и воплями она снова вцепилась в меня обеими руками, оставляя на мне царапины и ссадины: – Не зови меня так, не зови! Это не я, это не я!!!..

– Хорошо, – пытаясь сохранять внутреннее равновесие, я с трудом удерживалась, чтобы не ударить её по голове. Быть может, она прекратила бы истерику хотя бы на минуту: – Хорошо, только поедем в больницу, ладно?

– Нет, – Она по-детски замотала головой: – Я боюсь. Ты останешься со мной?

У меня не было времени ответить. В комнату влетел Юлий, растрепанный и пыльный. В руках он держал старую коробку.

– Отойди, Кнопка! – Он грубовато отпихнул меня в сторону. Удивленная Сатира на мгновение разомкнула свои объятия, и я смогла отцепиться от неё. Но пока Серый Кардинал осматривал её рану, Сатира стала истерить ещё громче:

– Кнопка, не уходи, Кнопка! Мне больно, слышишь ты, как больно! – Она тянула ко мне руки, но Юлий крепко держал её, чтобы Сатира не соскочила со стола.

Тод ошарашено смотрел то на Сатиру, то на меня, растерянную не меньше его. Кажется, из присутствующих спокойствие сохранял только Юлий, но когда он обернулся к нам, чтобы что-то сказать, я поняла, что это не совсем так. Он тоже был напуган, я только не могла понять, что его тревожит больше – опасная рана Сатиры или её невменяемость.

– Что это у тебя? – Вопрос предназначался Тоду, который держал в руках юбку Сатиры. От неожиданности и без того бледный Тод стал просто прозрачным и выронил порванную одежду.

– Сатира в него бросила, – ответила я за Тода, поняв, что из него сейчас и слова не вытащить: – Что нам делать , Юлий?

– Рану нужно зашить, – Юлий тяжело вздохнул, подавляя дрожь: – В больницу она ни за что не даст себя увезти, значит…

– Не даст себя увезти?! – Я уже не понимала, кто из нас двоих безумнее: – Но она же сама придумала себе этот страх, Юлий, ты же сам говорил, она играет…

– Да?! – Серый Кардинал позволил себе закричать, указывая мне рукой в сторону Сатиры: – Тогда, быть может, скажешь это ей?!

Я перевела взгляд на блондинку. Та печально покачала головой и расплакалась:

– Не уходи, Кнопка…

– Вот что, – Юлий отрешенно сжал голову руками, словно раздумывая вслух: – Наверху в комнате есть леска. Пошарь в ящиках, на полках, где угодно… Большой моток тонкой лески на чёрной катушке, ты сразу узнаешь. Забери Тода. Ещё один истерик на мою голову…

– Не уходи, Кнопка, не уходи! – Сатира выла всё громче и громче, заглушая всё вокруг.

Глядя на нее, я прокричала Юлию:

– А почему она так? Что с ней?