Пороки

На каждой вещи лежал отпечаток грустного времени. В дом, через вечно незапертую дверь проникли серость и запах скорой зимы. Какое-то неосязаемое покрывало сделало каждый предмет чуть менее ярким, каждый звук – чуть менее громким, каждый взгляд бродивших здесь сумасшедших – чуть более тусклым и омертвевшим.

Незримая перемена затронула и самого хозяина дома. Затронула больше, чем остальных его обитателей. Юлий с усталым, скомканным выражением лица спустился по лестнице и прошел мимо меня к Песочной Комнате. Меня он не удостоил даже взглядом:

– Тебя здесь не ждали.

Его фигура в чёрной поблекшей рубашке исчезла за тяжелой дверью. Я сделала шаг, но остановилась. Холодный прием сломил во мне желание идти следом.

За спиной кто-то ярко чиркнул спичкой. Наркоман, сочувственно сложив брови домиком, смотрел на меня своими не потускневшими голубыми глазами:

– Идем.

Он отвел меня за руку в комнату напротив Песочной. Туда, где мертвые птицы сверкали своими глазами, словно хрустальными звёздами.

– Я не думала, что он меня так встретит… – Я выдернула свою ладонь из ладони Наркомана, присаживаясь на пол. Светловолосый верзила с недоумением посмотрел на меня и тоже уселся напротив:

– А о чём же тогда ты думала?

Невольно пожав плечами, я опустила взгляд. Мне нечего было ответить. Ни о чем я не думала, вновь переступая порог этого дома, прежняя яркость которого заметно обветшала.

Наркоман указательным пальцем постучал мне по коленке, привлекая внимание:

– Посмотри на меня, пожалуйста.

– Что? – Я с надеждой подняла голову.

– Юлий приходил к тебе в больницу для того, чтобы спросить тебя о Сатире?

– Да, именно. Ему было даже всё равно, как я себя чувствую…

– И что же ты ему ответила? – Наркоман с любопытствующей улыбкой склонил голову набок.

– Я ответила, что ничего не знаю о Сатире, – меня немного удивляло то, что он спрашивал у меня об этом.

Его глаза стали ещё более глубокими, а улыбка ещё больше расплылась по лицу:

– Скажи… Ты солгала ему, Кнопка?

– Почему ты об этом спрашиваешь? – Я не выдержала и сорвалась: – Почему ты думаешь, что именно я могу знать о теперешнем местонахождении Сатиры? А, быть может, ты просто ошибаешься? Или, ещё вариант: Сатира сама не хотела бы, чтобы её искали. А возможно, Юлий не так уж и хочет, чтобы её нашли…

– Ты почти права, – он кивнул мне головой в знак согласия: – Юлий не мечется в поисках своей бывшей девушки. Он завел себе другую принцессу.

– Что?!..

Что-то разбилось во мне, когда я услышала эти слова. Что-то, что я бережно хранила и оберегала. То, что даже Юлий с его новым холодным голосом и безразличием не смог растоптать. Выходя из больницы пару дней назад, я по-прежнему верила, что для меня в этом доме всё ещё есть место.

– Да, – Наркоман, говоря уже без улыбки и насмешек, звучно растягивал слова, с интересом наблюдая за моей реакцией: – Ее зовут Вэл. Она маленькая, худая и ей семнадцать лет. Как тебе такое, а?

– Почему он не стал искать Сатиру? Почему он не дождался её возвращения? Он же сам говорил мне, что она ему всегда и всё прощает… – На самом деле, мне хотелось кричать, разбивая о головы окружающих грязные пепельницы.

Наркоман грустно улыбнулся:

– Не дождался её возвращения? Нет, Кнопка… Ждать Сатиру достойны только короли. Юлий же – всего лишь Серый Кардинал. Ничто не вечно, помнишь?

– Ты тоже знал её? – Я попыталась вспомнить имя девушки, о которой мне рассказывал Юлий, но я не смогла.

– Нет, не знал. – Наркоман покачал головой: – Это он рассказывал мне о ней.

Но я уже не слышала его. В голове крутились слова, произнесенные призраком Сатиры: « Ты поймешь меня однажды, обещаю ». И я поняла, отчасти. Я ещё не выздоровела, а он пришел в больницу спрашивать, знаю ли я, где его бывшая подружка. Я ещё не успела вернуться, а он уже заменил нас обеих другой, семнадцатилетней. Он наступил подошвами грязных засаленных ботинок на мои чувства, на моё признание. Мне стало неприятно, холодно и плохо. В Наркомане я хотела найти поддержку, но и он не мог сообщить мне хороших новостей.

– Что теперь будет, Наркоман?

А он невразумительно пожал плечами:

– Я не мог предвидеть того, что появится ещё и эта девчонка. Она действительно неглупа. Но, по-моему, лучше бы он всё же нашел Сатиру. Без неё стало трудно просчитывать его поступки. Мне казалось – я всё продумал…

– Ты говоришь непонятно, – я путалась в его быстротечных словах, словно в паутине: – Скажи мне, что теперь будет, Наркоман? Что ты думаешь?

Он озадаченно потер подбородок рукой, посматривая на подвешенных за лапки безжизненных крылатых мертвецов:

– Я стараюсь отправить Юлия к Алисе. Мне удалось узнать, что она пропала из дома, это должно его заинтересовать. Если он уедет на некоторое время, у меня будет возможность…

– Всё это прекрасно, – я поняла, что он витает в каких-то своих дебрях, которые мне преодолеть не дано. – Всё это прекрасно, Наркоман, только вот, что это изменит?