Пороки моего мужа

И даже когда Леонид в носках наступил на гору битой посуды, схватил меня в тиски объятий, вцепилась ногтями в его лицо и разбила последнюю тарелку, до которой могла дотянуться.

Пожалуй, вышло даже слишком.

По правой стороне лица мужа заструилась горячая, темная кровь.

Отрезвило.

Мигом выпило остатки сил.

Я всхлипнула, разрыдалась.

— Послушай меня, просто послушай. Я не безгрешен, но я тебе не врал. Оберегал от некоторых моментов, но…

— От правды о том, что пялишь мою копию, и все кругом об этом знают? — хрипло поинтересовалась я.

Голос сел из-за криков.

Наверное, соседи в шоке…

— Как мне до тебя достучаться? Давай успокоимся.

Леонид моргнул. Кровь заливала его глаза.

Он махнул головой, будто это пустяк. Я обмякла и отступила. Леонид сделал шаг ко мне, меня согнуло пополам и обильно вырвало на пол.

— Тебе плохо? Сейчас… Я сейчас…

— Уйдиии! Меня тошнит от тебя. Я больше не хочу, чтобы ты ко мне прикасался. Мне противно! Ты мне противен…

Глава 38

Леонид

Ясмин не спала. Я понял это по приглушенным проклятиям, которые атаковали дверь спальни, стоило мне лишь немного попытаться приоткрыть ее.

— Ясь…

— Поди прочь, блядун. Твоя любимица оплачена. Она готова ползать перед тобой на коленях, ходить с этими жуткими штуками в жопе круглые сутки, думаю, и на пушистый хвостик согласна… И на…

— Прекрати. Давай не будем ругаться.

— Давай не будем, — согласилась она. — Я не буду. Попрошу не говорить о тебе и обо мне — мы. Это не так. Мы — такого слова больше нет. Мне с тобой плохо. Я пыталась подстроиться под тебя, делала все, измены простила! — напомнила мне. — И все ради чего? Ты не стоил ничего. Ни одной из этих жертв. Ты плохой муж. Ты не справился. Ты облажался… Уходи. Я больше не желаю иметь с тобой ничего общего!

Послышался стук окна.

Я налег плечом на дверь, выбил ее, влетел с криком:

— Ясмин, не смей!

О чем я подумал? Разумеется, о самом плохом… О кошмарном!

Она лишь расхохоталась.

— Фу, ты эгоист. Думаешь, я из-за тебя выброшусь в окно? Нет! Я выбрасываю в него все это блядство, которое ты называл любовью! Подбери и подари своей шлюхе. Для моей дерьмовой копии вещи, бывшие в употреблении, будут в самый раз! — заявила она, выбрасывая в окно белье, мои подарки, наши игрушки.

Даже ту пробку с бриллиантами.

Целое состояние полетело из окна…

Похоже, мне лучше выйти. На время.

Надо дать ей успокоиться.

Обработать рассеченную голову, убрать бардак.

Ясмин успокоится, и мы поговорим.

***

Она не успокоилась и на второй день — тоже.

Казалась лишь с виду спокойной, но когда я пытался с ней заговорить, пылала презрением, ненавистью, смотрела на меня, как на ничтожество и не слышала ничего.

Стоило мне отлучиться на несколько часов, по самым срочным вопросам, вернулся: сюрприз. Она сменила замки, собрала все мои вещи в сумки, чемоданы, мусорные пакеты и выставила в коридор.

Даже самые дорогие аксессуары свалила небрежно в мусорный пакет.

Я считал себя хорошим переговорщиком, но с ней не получилось НИ-ЧЕ-ГО!

Три дня я пытался с ней договориться, она ни в какую.

Пришлось звонить другу…

***

У Бессонова самого проблем немало, с его новой девушкой есть сложности, в семье неразбериха. Но к кому мне еще обратиться? С ясмин нужно поговорить, и она не хочет говорить только со мной.

Может быть, в присутствии третьих лиц будет сговорчивее?

— Иса. Мне нужна твоя помощь.

— Что, прямо сейчас?

В голове друга проскользнуло недовольство. Явно у него свои планы… Я испытал резкий прилив раздражения.

— Я так часто тебя о чем-то прошу?

Кажется, по моему голосу Иса многое понял, сразу сменил тон:

— Хорошо. Хорошо. Я весь внимание. Что тебе нужно?

— Нужно поговорить с женой. Один я туда не сунусь.

В ответ мой лучший друг рассмеялся:

— Чтоооо? Ягненочек прознала о твоих похождениях налево и оказалась не ягненочком, а волчицей в овечьей шкуре?

Еще бы сказал: я же говорил!

Да, он говорил. Много раз говорил, предупреждал, чтобы я завязывал с этим клубом. Я же не хотел пугать Ясмин, вредить ей. Я сильно вбил в свою голову, что мне с ней нельзя, и когда встретил в клубе девушку, чем-то похожую на Ясмин, подсел на эти посещения. Придал девушке окончательное внешнее сходство с супругой. Спускал пар… Пользовался. Жестил, будто наказывая другую за то, что не осмеливался предложить своей милой, невинной девочке что-то из острых развлечений.

Оказалось, это все мусор, мусор в моей голове, настроенные лабиринты запретов — они лишние, все, до единого.

Но теперь уже поздно.

Все полетело в тартарары тогда, когда у нас с Ясмин воцарилась идиллия, связи крепли.

Теперь я в полной мере осознал, как обманывался, считая, будто развлечения из клуба — это то, без чего мне не прожить. Не прожить мне без Ясмин.

— Не смейся. У нас все сложно. Я должен… Должен дать ей развод.

Ей больно, а мне в миллиард раз больнее. Я хочу сдохнуть и не могу себе этого позволить.

Отпустить. На время.

Я верю, что этого будет достаточно. Я верю, что смогу исправить, найти подход. Не сразу, но…

Я верю. Иначе никак.

Потому что если не верить в это, жить станет незачем.

Друг удивленно присвистнул.

— Так будет лучше для нас обоих, — объяснил я.