Поросло травой (СИ)

- Сидел Фомин целых три раза. Первый раз ещё при Союзе, три года за кражу. Вышел в 92-ом. Снова сел на семь лет за вооружённый грабёж в составе ОПГ. На зоне получил дополнительный год. Вышел в 2000-ом. Сел в 2003-ем ещё на семь лет, снова кража со взломом. Сейчас тихо спивается, подрабатывает дворником. Адрес постоянного жительства имеется.

- Записывай, завтра к нему поедем. А пока давай остальных пробивай.

Фомина Иван Павлович помнил. Красивый был парень, спортсмен-физкультурник. Высокий, метр восемьдесят, широченные плечи. Балагурил всё время, легко сходился с людьми. Девчонки на него заглядывались. Учился неплохо. В общем, вся жизнь впереди. А вышло, что вся жизнь по тюрьмам.

С Толмачёвым у Фомина открытого конфликта, вроде бы, не было. По крайней мере Христолюбскому на память ничего не шло.

***

Пётр Аркадьевич Фомин проживал в родительской квартире, на первом этаже хрущёвки. Судя по цвету, занавески тоже остались от родителей и ни разу после этого не стирались.

- На работу он не вышел, - председатель ТСЖ, вытирал потный лоб.

- Почему сразу не забили тревогу? - Агеев морщился.

Удача от того, что Фомин жил в райцентре, сменилась наглухо запертой дверью в нужную квартиру. По месту работы дворник Фомин тоже не появился. Не мог же он каким-то сверхъестественным чутьём понять, что полиция придёт именно сегодняшним утром, и отправиться в бега?

- Так он запойный, - оправдывался председатель. - Может и сейчас у дружков своих. Проспится и явится.

- У него свет горит и телевизор работает.

- Так, наверное, выключить забыл и загулял.

- Короче, - отрезал капитан, - слесарь у вас на месте? Вместе с ним жду вас у квартиры Фомина через пять минут.

Христолюбский остался караулить в подъезде. Ему крайне не нравилась ситуация. Да и сердце что-то с самого утра ныло. То ли сказывалась установившаяся жара, то ли волнение.

Через полчаса они входили во вскрытую квартиру. В нос ударил запах пота, сигаретных окурков, протухшей еды и чего-то вообще неопределимого. Понятые и слесарь топтались на пороге.

- Он здесь, - позвал Иван Павлович. - Стёпа, звони своим, пусть шлют бригаду.

Пётр Аркадьевич Фомин нашёлся за кухонным столом. Мужчина полулежал на столе, посреди расстеленной газеты, где красовались вскрытые "бычки в томате", гранённый стакан и початая бутылка водки. На полу рассыпались окурки, тяжёлая советская пепельница треснула пополам и лежала посреди немытого кухонного пола.

Хозяин смотрел на гостей мутным мёртвым взглядом.

- Иван Палыч, смотрите, что нашёл, - позвал из комнаты Агеев.

На журнальном столе, полировку на котором заменяли жирные пятна, лежал одинокий листок из обычной школьной тетради.

- "Начальнику ГОВД, от Фомина П. А." - прочитал Христолюбский, не поднимая листка. - "Чистосердечное признание. Я закопал Сергея Толмачёва"...

- Что скажите? Наш клиент.

***

- Ну тут явное отравление, - констатировал Сан Саныч. - Точно скажу чем гражданин отравился после экспертизы.

- А вот этот стакан ещё упакуйте, - попросил Христолюбский, показывая на мойку.

- Он же чистый, - удивился Агеев.

- То есть тебя не удивляет, что в этом свинарнике нашёлся единственный чистый стакан? И тетрадь, откуда вырван лист с признанием, я что-то не вижу.

- Думаете, подбросили? Так почерк-то совпадает, - Агеев поднял криво-косо разгаданный кроссворд. - У Фомина буквы влево клонятся.

- Может, писал и он. Но ты мне скажи, фамилия вашего начальника какая?

- Гаврилов, - ответил вместо Агеева слесарь. - Он в соседнем доме живёт. Нормальный мужик, афганец.

- Именно, - кивнул капитан. - Фомин точно его знал, чего фамилию не написал?

- Из личной неприязни, - парировал Агеев. - Маялся-маялся человек тридцать лет, что по молодости убил человека. А тут узнал, что тело откопали - и нервы не выдержали.

- Откуда узнал?

- Ну мало ли. Дворники обычно самые информированные.

- Стёпа, ты бы не горячился, а слушал старших товарищей, - вмешался в спор Сан Саныч. - Двери не вскрывались, целостность замка не нарушена. А вот ключи я нашёл между рамами кухонного окна.

- И что? Он же пьяный был, закрыл дверь и бросил ключи, где захотел.

- Не спорю, прецеденты были, но на экспертизу я их всё равно заберу. И кстати, вот посмотри.

Эксперт вынул свой телефон и нашёл в галерее нужное изображение. На лабораторном столе лежала расправленная тряпочка. Белый некогда фон и яркие цветы.

- Скорее всего, это часть рубашки или блузки. Видишь, вот здесь, это место, где была пришита пуговица. Характерное повреждение.

- Скиньте мне, - попросил Агеев. - Иван Павлович, вам ни о чём этот лоскут не говорит?

- Нет, но я знаю, где надо поискать.

***