Порождая бурю

И она снова вышла в дверь кухни. А Бенджамин, проговорив «давай выйдем», взял Розалию за локоть и потянул к выходу. Она давилась от смеха, но позволила себя вывести. И уже на лестничной клетке захохотала.

— Тебя это забавляет? — спросил он, когда она немного успокоилась.

— Если честно, то да, — ответила Розалия. — Прости, я не смогла удержаться. Но если ты хочешь, можешь пригласить меня к себе!

Бенджамин чертыхнулся про себя, вспоминая о Маринелле.

— Боюсь, у меня тоже сложности с этим, как и у тебя.

— Снимаешь комнату у интеллигентного старичка?

— Почти. Маринелла еще не съехала от меня…

Лицо девушки изменилось лишь на долю секунды.

— Зато удобно. Всегда под рукой секс, когда тебе приспичит…

Бенджамина покоробило от сказанного ею, хотя это и было частичной правдой, ведь после того, как они расстались, он позволил Маринелле соблазнить себя три раза. И все же догадка Розалии оставила неприятное чувство.

— Никто не совершенен. Все мы испытываем потребность в чем-либо. Ты же тоже чуть не переспала со мной в кемпинге. Потом осталась одна с Джиджи Бузато…

Ее реакцию на сказанное он ждал с легким возбуждением.

— Продолжаешь считать меня падкой на симпатичных мужчин?!.. Что ж, имеешь право. Ни в коем случае не хочу разочаровывать тебя!

Розалия в миг преодолела между ними разделяющие их метра два и впилась губами в рот Бенджамина. А тот не колебался ни секунды. Он тесно прижал девушку к себе и стал целовать ее так, как делал это в день их знакомства.

Его окутал запах солнечного дрока, но если раньше он проникал только в сознание, туманя его, когда Рози находилась рядом, то теперь, казалось, он струился под кожей, усиливая ощущение от каждого прикосновения. Бенджамина жгло ее теплом мучительно и приятно. Казалось, что его распирает изнутри, и сейчас кожа лопнет под натиском того всепоглощающего чувства, которое дарила ему своей близостью Розалия. Она стирала границы. И какая, к черту, была разница, что с ней простое не просто становилось сложным, его в принципе не существовало. Разумное приобретало оттенок безрассудности, а неправильное маскировалось в единственно верное. Все, что Бенджамин слышал о ней, красной тряпкой маячило перед глазами, предупреждая об опасности. Но кто же мог реально оценивать свои возможности, когда она так тесно прижималась и так беззастенчиво целовала!

— Рози, остановись… — Неужели он смог отстраниться от нее первым? — Ты лишаешь меня способности мыслить здраво.

Девушка довольно улыбнулась. Ее яркие влажные губы были приоткрыты, дыхание сбилось.

— Ни за что бы не подумала… — покачала она головой с самодовольным выражением на красивом разрумянившемся лице. — Неужели не хочешь продолжения?

Конечно, она над ним издевалась! Ему было так тесно в собственной одежде, что хотелось сорвать ее прямо здесь, на лестничной площадке, под любопытным взглядом старушки, наблюдающей за ними через глазок в двери.

— Продолжения… — только и проговорил Бенджамин и скользнул взглядом с губ Розалии на шею, а затем грудь.

— Принимаю это невнятное бормотание за положительный ответ, — снова посмеялась она, вероятно, наслаждаясь своей властью над ним. — Когда разрулишь ситуацию с Маринеллой, звони!

И с этими словами юркнула в квартиру. Бенджамин услышал два поворота ключа в замочной скважине. Все закончилось. Он стал спускаться вниз по лестнице.

В машине он сидел и не трогался с места еще четверть часа, приводя в порядок не только мысли, но и тело. Возбуждение оставалось таким острым, а ведь он даже не коснулся ни одной обнаженной части ее тела, кроме лица. Чертова Маринелла! Он сейчас же поставит ей ультиматум: к следующим выходным ее не должно быть в его доме!

20. Изменение в программе

Когда Розалия повернула ключ в замке на два оборота, она прижалась спиной к двери и слушала неспешные шаги Бенджамина, пока они совсем не стихли. Все это время улыбка не сходила с лица, и лишь моложавый голос синьоры Пеллегри спугнул ее:

— Влюбилась?

— Нет! — Розалия выпучила глаза, словно услышала непроходимую глупость. — Я не верю в любовь…

Она отошла, наконец, от двери и прошла на кухню.

— Это почему же? — вдогонку спросила пожилая дама.

— А потому, что все это иллюзия! Выдумки затуманенного желанием мозга. А на поверку окажется, что ты нужна за что-то.

— И за что же? — удивилась синьора Пеллегри.

— За красоту. За покладистый характер. За то, что вкусно готовишь или за сногсшибательный секс. А, может, за то, что позволяешь вытирать о себя ноги и самоутверждаться. Каждый находит себе жертву по потребностям…

— И какую же ты нашла себе? — заинтересованность хозяйки квартиры была очевидна.

Розалия замерла, сначала не поняв, что именно ее спрашивают. Как будто ее теория работала только в одну сторону.

— М-м-м, он очень привлекательный…

— Это я и сама заметила! Что еще?

— У него прекрасное чувства юмора!

— А вот это, действительно, важно. Но должно быть что-то еще!.. — настаивала синьора Пеллегри.