Порождение тьмы

Грин помыл их в воде, материализованной из воздушной влаги, положил на большой камень и направил на него из ладони белый энергетический луч. Через несколько минут от зажаренных баруков стал истекать приятный аромат.

– Грин, друг мой, – рассмеялся Сол, – научи меня охоте на этих самых баруков, я останусь здесь навсегда, мясо мне понравилось.

– Через неделю они надоели бы тебе хуже горькой мирхи, ты предпочел бы смерть от голода, чем съесть еще одного барука, – расхохоталась Ния.

– Что такое горькая мирха, горькую редьку знал и горчицу тоже, но слово «мирха» слышу впервые, – пробормотал Сол.

– Это морская рыба, горькая-прегорькая, от нее желудок возмущался и готовился выпрыгнуть наружу.

– Ния, Сол пошутил, – рассмеялась Илона.

После обсуждения достоинства местной кухни, продемонстрированной Грином, все пришли к единому мнению, что баруки вкусные и напоминают мясо кролика.

Грин уверял, что они не только вкусные, но и очень питательные. После поедания их мяса человек дня три или четыре не чувствует голода. Это оказалось сущей правдой. За неделю путешественники питались баруками только два раза и не жаловались на пустой желудок…

* * *

Время шло своей чередой, без серьезных происшествий, сулящих угрозу путникам. В горах были не дороги, а тропы между скал. Порой путешественники карабкались на крутые склоны или шагали друг за другом, прижимались к отвесной скале в узком проходе в полушаге от глубокого ущелья.

Удивительные животные встречались на пути. Одни прыгали со скалы на скалу на такие расстояния, что, казалось, летали, не имея крыльев. Копыта с острыми шипами цепко удерживали их на камне. Другие животные, с присосками на мягких лапах, быстро бегали по отвесным каменным стенам. Грин говорил их названия, но они никому не запомнились. Высоко вверху парили на воздушных потоках большие черные грифы, внимательно разглядывали панораму гор в поисках пищи. Они, как молния, пикировали на зазевавшуюся жертву.

Когда тропа значительно расширялась и на ней появлялись большие валуны, Ния и Хант прятались за ними, затем, крича «Ау!», выпрыгивали навстречу товарищам. Все хохотали, только Грин хмурился.

После очередного «Ау!» и взрыва хохота он сказал:

– Горы коварные и мстительные, чтобы не случилось беды, нельзя прятаться, это смертельно опасно.

– Гонишь, приятель, кругом тишина, нет никого и ничего, – не поняла Ния.

Грин удивился ее наивности:

– Свирепые арки бегают по горам, водятся здесь ядовитые змеи, плюют ядом пауки.

– Разговаривать тоже нельзя? Тогда я умру от скуки, и какая разница, от чего пришла смерть?

– Говори сколько хочешь, но не прячься и смотри по сторонам, – с серьезным видом предупредил Грин.

Тропа уперлась в почти отвесную высокую стену.

– Это огнедышащая гора, – похлопал Грин ладонью по скале.

Все задрали голову и увидели клубы черного дыма. Проводник обратил внимание на интерес спутников и рассказал легенду горного народа, что наверху горы глубокий провал, на его дне были огромные могучие волшебники, им холодно, и они часто жгли костер, иногда они гневались, тогда из провала начинал клубиться дым, взлетали камни, пепел и стекала раскаленная лава.

– Это такой прикол про волшебников? Откуда они там взялись? И что за ступеньки на стене? – Сол разглядывал их, оценивая возможность подъема наверх.

Грин ответил, что он сам вытесал ступеньки, не один раз поднимался на вершину горы, сейчас опасно, неизвестно, когда волшебники стали бы сердиться и потекла лава.

– Ты же не испугался? – засмеялся Сол.

Грин не спешил с ответом, оценивающим взглядом рассматривал Сола и Ханта, затем рассказал, что готовился к подъему на вершину, сидел на большом валуне, выжидал, когда лава переставала течь и остывала, тогда и забирался наверх. Между периодами гнева волшебников могли проходить месяцы, даже годы.

– Не обижайся, приятель, вождь Файк маленького роста, насколько он могучий? – спросил Хант.

Грин даже поперхнулся, услышав недоверие к могуществу его вождя, и ответил с ноткой вызова:

– Вы знали другого, оживившего мертвый камень?

За всех ответила Ния:

– Мы о такой силе волшебства не слышали.

Проводник с гордостью заявил:

– То-то и оно. Великий Файк не только вдохнул жизнь в мертвый камень, он сделал его миролюбивым и безобидным.

– Грин, расскажи о своем народе, – попросила Илона.

– В горах жизнь трудная, на скалах ничего не растет, хлеб и одежду покупаем у низинных народов, а живем в помещениях, которые сами выдалбливали в скале.

– Бедные люди, – вздохнул Хант, – почему не перебрались в низину, там жили бы богаче?

– Прикалываешься? Мы не бедные! – рассердился Грин. – В горах – залежи металлов, наши люди добывали их, плавили, в кузницах изготавливали ножи, топоры, мечи и многое другое. Наши изделия славились среди низинных народов у разных кланов. Здесь в горах добывалось серебро и золото, чеканились монеты. У нас искусные ювелиры. Их изделия расходились по всей Антарии.

– Не сердись, приятель, – повинился Хант, – я не хотел обидеть твой народ.