Порождения ехиднины

- Как я теперь понимаю, по... профессиональной ошибке, господин Сфорца, - отвечает допрашиваемый. - Я увлекся работой - и видимо, просто устал. И действовал в какой-то степени по инерции. Передо мной была ситуация, я начал ее решать. Я даже не могу сказать, что не хотел беспокоить господина Щербину, потому что я не подумал о нем вообще. Это, к сожалению, не единственное, о чем я не подумал. Я не сообразил, что Юсеф успеет оценить ситуацию не только со своей стороны, но и со стороны Черных Бригад. Он, вероятно, решил, что его либо просто убьют, либо сдадут нам те его дела, за которые ему по оккупационному законодательству положена виселица... и запаниковал.

- Карл, - Сфорца ухитряется говорить на европейском толедском с романской мягкостью и вкрадчивостью. Яды, кинжалы и сладкие персики, с одной стороны безопасные, а вот с другой... - Почему вы не сообщили своему руководителю?

- Я не хотел... их будить, - подростковым голосом выпаливает "курсант". И краснеет. Не сразу. После секундной задержки.

- Доктор Камински, - не поворачивая головы, говорит Сфорца. - Анализ дал какие-нибудь годные результаты?

- Само собой, дал. - А господина Карла Векшё я не слушала, потому что я не слушаю всякую чушь. Но я ее слышу и запоминаю. - Нужно проверить ряд объектов.

- Очень хорошо. Перешлите информацию Ливии, координатору, группы уже готовы. Карл, вы вызвали сменщика?

- Да, господин Сфорца. Он уже прибыл.

- Великолепно. - А по голосу не скажешь, что корпорант хоть мало-мальски чем-то доволен. - Векшё, Максим, доктор - прошу со мной.

Напарник беззвучно отрывается от дверного проема, к которому прирос за последнюю минуту. Как лист увядший. Черт. Тут даже не как у нас. Тут хуже. Тут... не рабочее место, а гарем какой-то. И сейчас султан будет топить кого-то в канале. И зачем им такие коридоры, пустая трата кондиционированного пространства, эта электроэнергия не на деревьях растет...

И все неправильно. Щербина, Щербина обеспокоен. Но не так. Если бы нужно было отвечать сейчас, я сказала бы, что он боится не за себя, а за этого зама своего. Почему?

Коридор, поворот, целый холл, в холле - диваны и кресла, в них толпа страждущих как цветы на клумбе и отдельно - три стола секретариата, за тяжелой дверью - еще три стола секретариата и кресла числом поменьше, а в них страждущие видом понервознее. Что ж им не спится в семь утра? Разглядывать обстановку некогда, поэтому запоминается только общее ощущение: прохлада, запах принтерных чернил и горячей бумаги, разные оттенки стекла - прозрачное, коричневое, синее... яркие костюмы и еще более яркая раскраска секретарш, все они поголовно местные. Запахи - духи, одеколоны, дезодоранты, освежители, табак сигарный и сигаретный, - усачиваются в кондиционер, не успев перемешаться.

- Садитесь, - кивает Сфорца Карлу на кресло перед своим столом. Агрегат не то авиационный, не то стоматологический: глубокий и спинка откинута под дурацким углом. В таком только спать. - Вы сюда, пожалуйста.

Вы в данном случае - местоимение второго лица, множественное число, и означает оно, что напарникам велено занять ряд стульев напротив двери.

- Тут всегда все такое эээ?.. - громким шепотом спрашивает Кейс.

- Синее?

- Как в дорогом борделе. - Так и тянет сказать "в дешевом", но это будет неправдой. Такое качество материала и такой гнусный дизайн вырви-глаз может себе позволить только очень дорогое заведение. Клиенты которого так горды толщиной кошелька, что не теряют потенции даже в такой обстановке.

- Да, - отвечает из-за стола Сфорца. - Всегда.

- Извините, - радостно улыбается Кейс. Обещания надо держать.

Референт тонет в кресле, Щербина сидит на краешке стула, сцепив пальцы в тугой замок. Выражение лица ни на что не похоже. Как у ребенка, который впервые в жизни собирается сигануть с бортика в бассейн. В пять это умилительно, в двадцать пять озадачивает.

Сфорца наливает в стоящие перед ним бокалы вино. Не в бокалы, в бокал. Один. Господину референту. Бутылка уже была открыта, впрочем, едва ли секретариат заставляет его возиться со штопором, наверное, подают как в ресторане. Красная жидкость терпко, остро и по-летнему пахнет. Что-то сицилийское, кажется.

- А я могу рассчитывать на глоток... - встревает Кейс.

- Не можете, - Сфорца одновременно и с досадой хмурится, и прикусывает улыбку. Вопрос пришелся в масть. Продолжать не стоит. - Пейте, Карл.

Оу. Неужели мы сейчас увидим зарисовку из быта первооснователя его династии? Хотя нет, тот был честный кондотьер и предпочитал действовать мечом. Это уже несколько позже в роду появились такие представители, а у них такие друзья, что за один стол лучше не садиться и еды с него не брать... В общем, бытовая сценка "Утро в палаццо Сфорца, четырнадцатый век" начинается.

Кажется, Векшё думает о том же. Во всяком случае, его профиль пить не хочет. Настолько не хочет, что даже воздуху это нежелание передается. Но берет. И пьет. Не как вино, а как лекарство. Или как воду. Две трети содержимого просто исчезают. Бокал с остатком опускается на стол. Сфорца не протестует.