Порождения ехиднины

- Удачно добраться домой! - говорят ему в спину. - Да, я попросил бы часть ваших людей задержаться - вместе с похитителем. Я рассчитываю покинуть этот дом до приезда полиции, но мне хотелось бы предъявить госпоже Бати нечто вещественное.

- Иларио, извините, вам придется устроить госпоже Бати экскурсию. Ничего не скрывайте. А вот что касается похитителя - это решат медики, простите, бригадир. - Через плечо, но тут все слышно. И вверх по лестнице, вслед за носилками, на которых лежит Антонио. Тут больше делать нечего, а аккумулятора внутри осталось... почти уже не осталось. Только дойти до машины, скинув по дороге броник, сесть там и закрыть глаза. Все. Все, все...

- А какого все-таки черта он вылез? - спросил Шон над его головой.

- Потом узнаем. Наши что-то придумали. Они всегда что-нибудь придумывают, - отозвался кто-то...

А потом темно стало не только под веками, но и везде.

Хуан Алваро Васкес, секретарь руководителя флорестийского филиала корпорации "Sforza С.В." 16 декабря 1886 года, Флореста, Терранова

Алваро смотрел в экран, крутил в ладонях пустой стакан из-под - страшно сказать - молока и думал о том что Франческо Сфорца руководит не той корпорацией. По всем законам, он должен бы владеть не химико-биологическим концерном, а Чинечиттой. Что мы ни делаем - из всего получается шоу. И шоу, надо сказать, первый сорт. Его собственный голос в записи звучал так, что услышь такое сам Алваро - остолбенел бы от страха.

- К чести корпорации, - заметила за кадром Тирунеш Бати, - эта угроза осталась только угрозой, да и вызвана была, скорее всего, страхом, что непрофессиональные действия спасателей могут повредить ребенку.

И далее. И далее, и далее...

По всей операции, от начала - Одуванчик, редкостная сволочь, связался с журналисткой намного раньше, чем позвонил Алваро. И все, что происходило - происходило в прямом эфире. Даже удивительно, что все выглядит так прилично. В полиции все как будто заранее знали про камеру, сама операция - вообще какой-то постановочный боевик высшего разряда, Максим в доме - как будто тридцать раз репетировал все это с хорошим режиссером. Как это у нас так все аккуратно получилось? Никто же не знал, пока Одуванчик сам не признался. Ну мы даем, однако! Даже как-то слегка неприятно. Конечно, шоу устроил чертов Амаргон, никого не спросив, но все равно - дурацкое ощущение скребется в желудке. И Антонио спасли, и маньяка взяли живьем, и среди Бригад теперь будет... ой, что будет, но хорошее, правильное - и даже эта старая ищейка еще ничего дурного не сказала. Но невкусно.

Как будто за тобой подглядывают в душевой. И делать ты там ничего дурного не делал, и смотреть не так уж и неприятно - и даже видно, как исправилась осанка и какие мускулы от тренировок наросли... а все равно противно. Но не пожалуешься. Максим и Анольери в своих играх с "Черными" таким не ограничивались, больше стрельбой и стравливанием перебивались.

А Максим, кстати, всего этого счастья не видел еще. И сдавать его врачам не пришлось. Он как сел в автобус - так и выключился как перегоревшая лампочка.

Теперь его к телевизору еще не скоро подпустят, а наши добрые медики вообще никого не хотят в интенсивной терапии видеть. Паулу выгнали, Франческо-старшего выгнали, младших велели до следующего утра не приводить. "Радуйтесь, - изрек доктор, - что в обоих случаях можем обойтись своими силами. Это показатель!". Ну, наверное, показатель.

Алваро вспоминает, что его самого положили в столичный госпиталь и еще раз пытается убедить себя, что все хорошо. Относительно получается. Просто нервное напряжение еще не отпустило.

Антонио жив - и даже почти цел. И в первые же минуты всю группу спасателей едва до инфаркта не довел своим объяснением происшедшего - это Иларио всем желающим в красках рассказывал, с жестикуляцией. Доктор Моро больше никого не убьет. Максим не допрыгался ни до чего серьезней отека на поврежденном участке и списка осложнений - по латыни звучит страшно, но встать он должен раньше Антонио-старшего. И никто ничего не скажет - Алваро со врачом поговорил. Объяснил ему, что пациенту будет очень плохо, если все остальные узнают, с каким диагнозом он тут бегал и какие меры принимал. Врач подумал - и согласился. Тепловой удар и сосудистый криз. С белыми в этом климате, да летом, да под такую нагрузку, да с недосыпа - сколько угодно, особенно если человек здоровый и на первые признаки внимания не обращает.

Все хорошо. И даже то, что корпорацию публично ткнули мордой в песок - тоже хорошо. В песок же. Не в грязь. Через прессу - а не самодельной бомбой. И если Бригады и правда начнут доказывать, что они превратно понятое политическое объединение - как это там только что выдал этот гад "Да, мы признаем адресный террор как метод. То же самое можно сказать и о Мировом Совете" - все от этого только выиграют.