Порождения света и тьмы. Джек-из-Тени. Князь Света.

Она сидит в Доме Мертвых, в темной, глубоко схороненной крипте, и ее сознание — снежинка, тающая, уже исчезнувшая. Но ревет мотоцикл, именуемый Время, стоит нажать на газ, и там, в припоминаемом зеркале лежат битвы последних дней: мертвый Озирис и ушедший Сет. И там же зеленый смех Врамина, Врамина-безумца, Врамина-поэта. Едва ли пара он Ведьме Лоджии. Ну да лучше не поднимать тревогу. Проспать век, потом посмотреть, как устроил все Тот. Здесь, среди праха мумий и догоревших свечей, здесь, в глубочайшем погребе Дома Мертвых, где нет ни у кого имен, никто их не ищет и никогда не будет искать; здесь — спать. Спать, и пусть живут себе Срединные Миры, знать не ведая об Алой Леди, которая — Вожделение, Жестокость, Мудрость — и мать и возлюбленная выдумки и неистовой красоты.

Порождения света и тьмы пляшут под ножом гильотины; и пугает Изиду поэт. Порождения света и тьмы то надевают, то сбрасывают облачения человека, машины или бога; и по душе Изиде пляска. Порождения света и тьмы роем возникают, мгновенно гибнут, могут ожить, могут не оживать; и по нраву Изиде их облачения.

Видя эти сны, пугается ее наперсник и теснее прижимается к ней, малыш, который кричит в ночи.

Крутятся колеса, неуклонно нарастает рев мотоцикла, но это, конечно же, лишь вид тишины.

Ангел Дома Жизни

(Пешком пробираются они среди ночи. Их трое, вместе проходят они по местам веры и безверия. Они проходят через места развлечений для всех рас, и приходят наконец на ярко освещенный Проспект Оракулов, и идут вдоль него, минуя астрологов, нумерологов, гадателей по колоде таро, толкователей Ицзина.

И вот, пока идут они, постепенно убывает свет вокруг них, тусклость и сырость уступают место полумгле и запущенности. Но небо над ними ясно, и сияют им с него звезды. Все уже улочка, дома теснятся вокруг них, канавы заполнены отбросами; запавшими глазами смотрят на них дети, почти невесомые в обрамлении материнских рук.

Они перешагивают через мусор; бредут прямо по нему. И никто не питается заговорить с этой троицей. Словно запах, исходит от них сила, а цель придает им некое избранничество.

Осанка их непринужденна, богаты одежды. Они проходят мимо битых бутылок и сцепившихся кошек, и кажется, что все это для них не существует.

Над ними в небесах вспыхивает звезда, это свет мира, разрушенного Сетом, пришел, наконец, и сюда, явившись в облике новой звезды и расцветил их цветами от красного до синего.

Холоден ветер, но они не обращают на это внимания. Слово fuck на девяносто четырех языках выцарапано на стене, но они не замечают этого.

И лишь подойдя к полуразрушенной машине, останавливаются они перед непристойным рисунком на двери, ведущей внутрь.)

Первый

Мы на месте.

Второй

Давайте войдем.

Третий

Да.

(Первый прикасается к двери серебряным набалдашником своей трости, и дверь распахивается настежь.

Он входит, следом за ним остальные.

Они проходят по коридору, и он касается еще одной двери.

И она тоже открывается перед ним, и они опять останавливаются.)

Гор

Вы!

(Тот, чьи глаза блестят в тени зеленью, кивает.)

Почему вы здесь?

Человек с железным кольцом на пальце

Сообщить тебе, что твой отец мертв.

Гор

Кто ты?

Человек с железным кольцом на пальце